Надвигающийся кризис: Америка перед Гражданской войной, 1848-1861 - Дэвид Поттер

Поскольку антирабовладельческие элементы стремились монополизировать «производство новостей Канзаса», сторонники рабства на этой территории систематически выставлялись в самом невыгодном свете. В периоды, когда миссурийцы не совершали никаких оскорбительных действий, их все равно можно было осудить за нецензурную речь, неопрятные манеры и пристрастие к виски. На самом деле то, насколько сильно их осуждали за эти черты, является своего рода перевернутой данью тому факту, что их лай был намного хуже, чем их укус. Термин «хулиган» закрепился за ними так прочно, что они сами стали его употреблять, а сенатор Атчисон вынужден был провозглашать достоинства настоящего пограничного хулигана.[368] Когда миссурийцы прибегали к насилию, что случалось не так уж редко, их действия описывались в риторике, заимствованной из рассказов о гонениях на первых христиан.

Конкретным примером того, что происходило с новостями, когда они проходили через эти СМИ, может служить освещение событий 22–24 мая 1856 года — «разграбления» Лоуренса, нападения на Самнер и «резни» в Поттаватоми.

Когда шерифджонс вошёл в Лоуренс с большим «отрядом», он возвращался в город, где ему дважды оказывали сопротивление при аресте и где он однажды был застрелен. (Антирабовладельческие газеты сообщали, что в него вообще не стреляли, что стрелял прорабовладелец и что, хотя стрелял антирабовладелец, он намеренно сидел в освещенной палатке, делая из себя мишень).[369] Конечно, Джонса можно было критиковать за то, что он вообще поехал в Лоуренс, особенно после того, как там только что побывал федеральный маршал, а также за то, что он допустил беспорядки и мародерство. Но в прессе его обвиняли не в этих преступлениях. Вместо этого разграбление Лоуренса изображалось как оргия кровопролития. Газета New York Tribune представила свой отчет с кричащими заголовками: «Поразительные новости из Канзаса — война фактически началась — триумф пограничных хулиганов — Лоуренс в руинах — несколько человек убиты — свобода кроваво покорена». Газета «Нью-Йорк Таймс» также озаглавила свою первую статью о массовых убийствах. Через несколько дней, менее заметным шрифтом, обе газеты сообщили, что Лоуренс был разграблен, почти никто не пострадал, но мелодраматические заголовки первых статей сделали своё дело.[370]

Антирабовладельческая пресса сообщила о нападении на Самнера довольно точно, поскольку правда была достаточно разрушительной. Но, опять же, она максимально использовала это нападение в пропагандистских целях. В то время личные нападения были относительно обычным делом в большинстве стран Союза, но чтобы один член Конгресса избивал другого в зале заседаний Сената Соединенных Штатов — это было что-то новое, а то, что Брукс ударил Самнера, когда тот сидел, было грубым нарушением даже кодекса мужчин, которые считали личное нападение надлежащим способом ответа на личное оскорбление. Таким образом, поступок Брукса стал своего рода пародией на рыцарство, о котором заявлял Юг; соответственно, «цивилизация» Юга подверглась всеобщему осуждению в антирабовладельческой прессе. Когда многие южане впали в ошибку, защищая то, что они сами бы не сделали, только потому, что это было сделано с человеком, которого они ненавидели, их защита подтвердила самую серьёзную часть обвинений Севера — что дух Брукса был духом Юга.[371]

Но отношение к убийствам в Поттаватоми предлагает, возможно, наиболее показательный взгляд на высокоразвитую технику пропаганды.

В Канзасе было известно, что Джон Браун и его люди были убийцами Поттаватоми. Джон Браун-младший понимал это настолько ясно, что пережил острое психическое расстройство менее чем через сорок восемь часов после того, как узнал, что произошло на ручье Поттаватоми. Члены «Винтовки Поттаватоми» понимали это настолько ясно, что заставили Джона Брауна-младшего сложить с себя капитанские полномочия. Антирабовладельцы в округе были так глубоко потрясены этим поступком, что многие из них объединились с прорабовладельцами и провели собрание, на котором решительно осудили убийства и пообещали отбросить все секционные и партийные чувства и «действовать сообща, чтобы вычислить и передать преступным властям виновных для наказания». Роль Брауна в «резне» неоднократно упоминалась в газетах Нью-Йорка и Чикаго в течение месяца после этого события.[372]

Однако вскоре восточная антирабовладельческая пресса взяла верх и начала отрицать участие Брауна, порицать характер жертв, предполагать, что, возможно, никаких убийств на самом деле не было,[373] и фабриковать истории о том, что убийства были совершены в целях самообороны.[374] Газета «Нью-Йорк Таймс» впервые напечатала историю о резне в одиннадцати неприметных строчках, как пришедшую из газеты «Сент-Луис Репабликэн», и сочла её «столь же неправдоподобной, как и многие другие [истории], появившиеся в этом журнале».[375] Корреспондент «Нью-Йорк Трибьюн» с ловкостью использовал дикие черты преступления Брауна, чтобы оправдать его, утверждая, что изуродованное тело Генри Шермана свидетельствует о том, что его убили индейцы команчи и что сторонники рабства пытались свалить это злодеяние на вольноотпущенников.[376] Автор «Трибьюн» также очернил характер каждой из жертв, описал убийства как результат драки между вооруженными и равными по численности группами сторонников и противников рабства и добавил, благочестиво: «В газетах ходят ужасные истории, искаженные и представленные в ложном свете теми, кто заинтересован в их искажении».[377]

Во время убийства Поттаватоми конгрессмены Говард, Шерман и Оливер находились в Уэстпорте, штат Миссури, и проводили своё расследование условий в Канзасе. Они вызвали Джеймса Харриса, из дома которого Генри Шерман был вызван на смерть, и Харрис начал рассказывать некоторые факты. Большинство членов комиссии, состоявшее из двух антирабочих, остановило его на том основании, что «не будут приниматься никакие показания относительно актов насилия, совершенных после принятия постановлений, организующих эту комиссию». (Позже они не очень строго придерживались этого правила и нашли место для двух несмертельных актов насилия, совершенных сторонниками рабства). Однако член меньшинства, выступавший за рабство, представил письменные показания под присягой, в которые были включены показания, которые были подавлены. Среди них было заявление, в котором Харрис назвал «человека по имени Старик Браун» лидером армии Севера, состоявшей из восьми человек. Также были приведены показания вдов Джеймса Дойла и Аллена Уилкинсона. Шестнадцатилетний Джон Дойл дал показания о том, как на следующий день он нашел тела своего отца и двух братьев. Представитель Оливер добился, чтобы все эти свидетельства были опубликованы в объемной стенограмме показаний. Но Говард и Шерман не включили их в отчет большинства, который получил широкое распространение и стал арсеналом материалов для северной прессы.[378]

Сам Джон Браун был человеком, который всегда