Казань и Москва. Истоки казанских войн Ивана Грозного - Павел Канаев
Казань и Москва. Истоки казанских войн Ивана Грозного читать книгу онлайн
Русско-казанские контакты второй половины XV – первой трети XVI столетия – это смесь военного противостояния, подковерной борьбы в лучших традициях «Игры престолов», а также тесной культурной и экономической кооперации. Достаточно сказать, что львиная доля монет, сохранившихся в археологических слоях Казани ханского периода, именно московского происхождения. Разумеется, такое насыщенное взаимодействие происходило не в вакууме: на него влияло множество третьих сил. Чего стоила одна лишь борьба великого князя Московского и крымского хана за право называть Казань своим юртом. На страницах этой книги не просто хронологически излагается история русско-казанских контактов во времена правления Ивана III и его сына Василия III. В исследовании подробно раскрываются военный, политический, дипломатический и экономический аспекты данных отношений. Характеризуется место обоих государств в системе международных связей и их значение друг для друга. В книге поднимаются такие важные вопросы, как причины татарских набегов на русские территории и корни постоянно нарастающей московской экспансии в Среднем Поволжье в рассматриваемый период. Отдельное внимание уделяется тому, что представляло из себя Казанское ханство и каким было соотношение сил между двумя государствами.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
К сожалению, из-за отсутствия каких-либо данных в источниках нельзя сказать, какие силы привлекли казанцы для отражения русского похода. Некоторые исследователи предполагают, что казанская полевая конница могла насчитывать 3–5 тысяч ратников, а для защиты самого города собрали до 15 тысяч человек. Сказать, что эти цифры завышены, – не сказать ничего. Напомним, что, учитывая площадь и застройку ханской столицы того времени, в городе на постоянной основе проживало всего 10 тысяч человек.
Поход на Казань 1506 года
В апреле 1506 года русские войска выдвинулись наконец на Казань. По Волге-матушке отправилась флотилия с детьми боярскими и дворянами, служилыми татарами, пушкарями огненных нарядов, а также вспомогательными посошниками. Одновременно по правому высокому берегу двигалась конная рать под командованием воеводы А.В. Ростовского.
В этот раз план оказался несколько сложнее, чем во всех предыдущих казанских кампаниях Москвы. Одиннадцать воевод судовой рати шли непосредственно к ханской столице. Как считает историк Б.А. Илюшин, в их распоряжении находилось порядка 7–9 тысяч ратников, включая артиллерийский наряд. По нашей же чуть более скромной оценке – 4,4–5 тысяч. Сколько из них приходилось на пушкарей и какое количество артиллерийских орудий взяли в поход, неизвестно. В источниках упоминается лишь о наличии большого (осадного) и малого (полевого) наряда. Применение последнего, как считает историк В.В. Пенской, становится стойким трендом, начиная именно с данной казанской операции. Совокупно это была самая многочисленная и ключевая часть московских ратей, которой предстояло спуститься по Волге, высадиться у столицы ханства и взять ее в «облогу».
В свою очередь, Сторожевой полк под командованием четырех воевод (около 1600 бойцов) отправлялся по реке на Перевоз, который, по одной версии, располагался на три версты, по другой – на тридцать верст ниже Казани, и к Собне. Местечко Перевоз не просто так получило свое название: там находились удобные броды через Волгу. Их-то и предстояло охранять Сторожевому полку, чтобы конница смогла беспрепятственно форсировать реку.
Еще одну судовую группировку отправили на Каму. Здесь также упоминаются четыре воеводы. Можно предположить, что численность формирования была сопоставима со Сторожевым полком (около 1600 бойцов). Какая тактическая задача ставилась перед камской группой – до конца неясно. Возможно, ей предписывалось беспокоить казанские тылы и совершать отвлекающие удары с севера и востока ханства. Однако о каких-либо действиях этой флотилии источники молчат.
Наряду с судовыми ратями не скупилось в этот раз высшее командование на конницу, чтобы никакой очередной «Алгазы» не оказался серьезной проблемой для русских войск. Возглавляли конные силы девять воевод, а значит, общая численность всадников могла достигать порядка 4 тысяч человек (по оценке Б.А. Илюшина, 6,5–7,5 тысячи). Они должны были оборонять пеший контингент от казанских конных отрядов, осуществлявших осаду. Поэтому по изначальному плану маршруты, время выхода, постои рассчитывались так, чтобы всадники явились под Казань одновременно с судами. Как же вышло на самом деле, скажем чуть позже.
Вдобавок ко всему перечисленному в Муроме сосредоточилось резервное конное войско «по малому наряду», то есть из трех полков. По этому формированию источники называют трех воевод. Здесь же находился и касимовский служилый царевич Салтыган с частью городецких татар. Всего муромская рать насчитывала, предположительно, 1,5–2 тысячи ратников. Резервы формировались для парирования возможного контрудара казанцев по русским территориям.
Посмотрим, насколько удалось воплотить разработанный план в жизнь. Судовая рать добиралась из Москвы до Казани порядка 23 дней. Бóльшая часть из них ушла на сборы в Нижнем Новгороде – подготовку припасов, пересмотр составов ратей. По рекам же плыли всего четыре дня. Когда русская флотилия прибыла 22 мая к Казани, конницы на месте не оказалось. Никаких клубов пыли, отблесков панцирей и бехтерцев на горизонте, увы, так и не появилось.
Конные отряды, скорее всего, выступали непосредственно из Москвы, а часть их пути пролегала по правому берегу Волги, где хозяйничали «горние» черемисы. Стычками с этими «самыми искусными стрелками» в теории могла объясняться задержка сил воеводы Ростовского. Другие возможные причины – непогода, затянувшаяся весенняя распутица, ошибки командования и логистические просчеты. К сожалению, об этом остается только гадать из-за отсутствия каких-либо объяснений в источниках.
В любом случае прибывшая на судах пехота осталась без поддержки конницы, и когда ждать ее появления, было неясно. В подобной ситуации командование судовой рати предпочло действовать самостоятельно. В историографии и публицистике такое отчаянное решение зачастую объясняется самодурством Дмитрия Жилки, который не хотел делиться славой. Как уже отмечалось, Дмитрий Иванович был далеко не Гай Юлий Цезарь или Александр Невский по своим полководческим способностям. Однако есть вероятность, что спешка имела и другие основания, кроме глупости и самоуверенности брата великого князя. Например, русские воеводы могли попытаться поскорее разыграть свой главный козырь в рукаве – наличие огненных нарядов и пищальников. Как следует впечатлить казанцев грохотом артиллерии до того, как враг успеет существенно проредить московские пешие силы своими конными рейдами.
Как же в итоге все вышло, ряд источников трактует по-разному, хотя и с одним исходом.
«И прииде князь Дмитрей Иванович и вси воеводы великого князя, судовая рать, под Казань месяца маиа в 22, в пятницу, и выидоша из судов на поле городное с небрежением, и поидоша ко граду пеши. – И татарове из града поидоша противъ их, а иные татарове потаиные заехаша от судов на конех. И бысть бой, грех ради наших побиша татарове воевод пеших и детей боярских, кои были туто на поле, а иных поимаша, а иные мнози истопоша на Поганом озере»[133].
Словом, блицкрига не вышло. Московские рати встали на открытой всем ветрам равнине и попали в клещи. В лоб москвичей атаковали вышедшие непосредственно из города татарские пешие воины, а со стороны оставленных судов – конный засадный полк. Вызывает некий диссонанс тот факт, что в приведенном летописном сообщении не сказано о намерениях русских войск приступать к городу. Показано лишь какое-то бессмысленное движение пеших ратей в сторону столицы в ожидании, когда на них нападет вражеская конница. Для полноты картины не хватает лишь черенков от лопат вместо оружия, как у советских бойцов в одном из не столь давних фильмов о Великой Отечественной. Хотя разведка и оценка тактической ситуации русским командованием
