Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
Кирюхин ночью с 30.11 на 1.12. наскочил на мину. Ему оторвало ступню левой ноги. Отправлен в госпиталь.
Задачу, которая была мне поставлена по уничтожению населенных пунктов, не выполнил.
3.12.41.“
Борис Крайнов решил остаться в тылу противника и продолжить выполнение задания, поставленного майором Спрогисом.
С командиром группы остались Зоя Космодемьянская и Василий Клубков.
Отчет Крайнова Б. С.
(группа 10 человек)
„При обстреле в р-не дороги Дютьково–Маурино […] отстали 4 чел. (Брукер, Воронина, Смирнов, Морозов).
В моей группе остались Крайнов, Булгина и Щербаков. Задачу, которую мне поставили, с этим составом выполнить не мог. Решил соединиться с группой Проворова, в которой было 6 человек. Итого нас было 10 человек.
Было решено выполнить задачу этой сборной группой (24.11.41, район Выглядовка).
25.11.41 в районе Анашкино из разведки не вернулись Булгина (гр. Крайнова) и Милорадова (гр. Проворова). Осталось нас 8 человек.
В районе Усатково Проворов решил, не выполнив задачу, вернуться. К нему присоединились Лебедева, Щербаков (гр. Крайнова), Кирюхин, Обуховская. Со мной остались Космодемьянская, Клубков.
Проворов должен был заминировать дорогу Верея–Дорохово и на обратном пути жечь деревни.
Я решил с 2 товарищами поджигать объекты. Дошли до Петрищево и зажгли 4 дома. На место сбора Клубков и Космодемьянская не явились. Ждал до утра. После решил идти до части. В районе дер. Коммуны, Мякишево перешел линию фронта 29.11.41.
1.12.41“.»
Я уж на слово в приказе «предлагается» и внимание не обращаю, но где в нем задание по минированию дорог? Командир группы, перейдя линию фронта самовольно изменил задание и решил минировать дороги? Уже не бутылками ли с горючей жидкостью?
Ну, правильно, дороги можно еще было заминировать и остаться в живых, а поджог первой же деревни с немецким гарнизоном привел бы к тому, что группу перестреляли бы. Нет, три-четыре дома еще можно было поджечь и сразу в ближайший лес в темноте убежать, но всю деревню..! Да если бы даже в деревне не было немцев, сами деревенские этих диверсантов на вилы подняли бы.
Согласитесь, какая-то похабщина. В приказе однозначно — только поджоги деревень, исполнение — минирование дорог. Наверно, надо посмотреть, что это за Козлов такой, в сети есть его биография:
«Сергей Владиславович Козлов родился 19 мая 1957 г. в семье офицера. Русский
• 1975 г. — окончил среднюю школу
• Лето 1975 г. — неудачно поступал в Рязанское воздушно-десантное училище
• Ноябрь 1975 — призван на срочную службу, служил в артиллерии в г. Шамхор, Азербайджан
• Лето 1976 г. — неудачно поступал в Рязанское воздушно-десантное училище на факультет специальной разведки. Не поступил (будучи абитуриентом написал сатирические похабные стихи неприличного содержания и в связи с этим не был зачислен).
• Лето 1977 г. — поступил в Рязанское воздушно-десантное училище
• 1981 г. — окончил училище
• 1981–1984 гг. — служил в 12 обрСпН, в г. Лагодехи Грузия (С. Козлов: „редкостная дыра“)
• Февраль 1984–1986 гг. — служил 173ооСпН в Кандагаре, Афганистан
• В июне 1986 г. — направлен в 10обрСпН г. Старый Крым (в то время был в составе Украины).
• В 1989 году поступил в ВАФ на заочный факультет, закончил первый курс с отличием.
• С 1991 г. — часть перешла в состав Украинской армии: Козлов отказался продолжать обучение и решил прекратить службу в Украинской армии
• Уволен в запас в октябре 1992 года с должности начальник штаба отряда СпН в звании майор.
• С 1995 г. — печатается в журнале „Солдат Удачи“.
• С февраля 1996 г. — редактор отдела специальных операций журнала „Солдат Удачи“.
• С осени 1999 года печатается в журнале „Братишка“, с весны 2002 года — в газете „Версия“.
• Печатался в журналах „Спецназ“, „Сержант“.
Член КПСС с 1986 по август 1991 гг.»
Сочинитель стихов похабного содержания и герой-десантник. Примерно, как Паша Грачев, получивший кличку Паша-Мерседес. Не забыли такого?
* * *
А совсем удивительно, что майор Спрогис, который и давал задание сжечь деревни, сам ничего об этом задании не знал. В 1978 году журналистом Лавровым было записано интервью с ним, оно сейчас вполне доступно в сети, вот что рассказал Артур Спрогис:
«— Почему комиссия отказала Космодемьянской, и первоначально ее не приняли в ваш отряд?
— Нам следовало набрать две тысячи добровольцев, а к кинотеатру „Колизей“ (теперь в этом помещении театр „Современник“) пришли три тысячи. Зоя была слишком юной, хрупкой и… красивой. Представьте: появляется такая в населенном пункте, занятом врагами. Естественно, у немцев сразу проснется интерес. В наши планы такое не входит. Но Зоя оказалась настойчивой — она осталась на ночь возле нашего кабинета. Твердо мне заявляет: „Хочу воевать за Родину“.
Вздохнул я и зачислил в отряд Космодемьянскую.
— Какой она была в отряде?
— Скажу честно, я не обращал на Зою внимание — кроме нее, помните, было еще две тысячи бойцов. В то время мы дислоцировались на нашей территории вблизи линии фронта. Второй переход ее для Зои стал последним…
— Про Петрищево писалось много, но ничего внятного не сказано о том, почему оно стало объектом повышенного стратегического внимания.
— В этой глухой деревушке, затерявшейся среди лесов, немцы расположили часть армейской радиоразведки. Она перехватывала наши радиопереговоры,
устраивала эфирные помехи. В те дни советское командование планировало мощное контрнаступление. Вот почему стало необходимым вывести вражескую станцию из строя — хотя бы на некоторое время.
— Теперь понятно, почему Петрищево охраняли гестаповцы.
— Охраняли надежно. Мы посылали несколько групп — никто задания не выполнил, мы несли обидные потери. В ту зиму стояли лютые морозы, выпал глубокий снег — местами его нанесло по пояс. Все это осложняло нашу задачу. В очередную группу была включена Зоя. Но и теперь подступы к Петрищеву были перекрытыми. Бойцы по пути следования уничтожали провода связи, установили на дорогах два десятка мин, командир дал приказ — возвращаться. Зоя наотрез отказалась:
— Пока задание не выполню — не вернусь. Я иду к Петрищеву.
Командир был вынужден оставить в помощь Зое некоего Клочкова (сейчас кое-кто из публикаторов называет другую фамилию — В. Л.), до войны он возглавлял комсомольскую организацию крупного московского завода. Они пробрались к Петрищеву, где их схватили немцы. Зоя действительно вела себя геройски, с достоинством вынесла все муки, и была повешена. Зато Клочков сразу же согласился
