Русские солдаты в Северной Африке (1940–1945 гг.). Эль-Аламейн: неизвестные страницы войны - Владимир Владимирович Беляков

несколько иной возникшей проблемы. Из письма заместителя Наркоминдел С. Кавтарадзе председателю Комиссии по репатриации Ф. Голикову от 15 декабря 1944 года: «Как известно, из Египта до Тегерана наши военнопленные сопровождаются представителями английского командования и обслуживающей командой. Члены этой команды, возвращаясь в Египет и общаясь здесь с новыми партиями наших военнопленных, рассказывают последним о том, как встречают военнопленных представители советского командования в Ираке.

По имеющимся у нас сведениям, в то время как англичане на всем пути следования, а особенно в крупных пунктах, как Хайфа, Дамаск и Багдад, нарочно устраивают для наших военнопленных гостеприимные встречи, вплоть до устройства банкетов офицерскому составу, представители советского командования принимают наших военных несколько сухо, неприветливо, без наставительных речей; иногда же, сразу на виду у англичан окружают военнопленных конвойной командой и уводят их в наши лагеря как арестованных.

Эти факты используются англичанами для антисоветской агитации среди последующих групп военнопленных в целях вербовки на английскую службу наиболее податливых.

В связи с вышеизложенным было бы целесообразно дать соответствующие указания в Иран о необходимости несколько перестроить процедуру приема наших военнопленных». На письме резолюция: «Для срочного исполнения». Подпись неразборчива.

Репатрианты, отправлявшиеся из Египта как по суше, так и по морю, прибывали в иракский город Басра. Их встречали советские представители. Западнее Басры в конце 1944 года был оборудован специальный лагерь под названием Шайба. В этом лагере репатрианты задерживались на срок до 6 суток для регистрации, дообмундирования и санобработки. Лагерь был оборудован палатками на 10–12 человек. Из Басры отправлялись по железной дороге в Бендер-Шах. В дорогу англичане выдавали сухой паек. По пути в Тегеран делались остановки для приема горячей пищи. Типичное меню, по данным советских представителей, выглядело следующим образом. Завтрак: каша, копченая свиная грудинка, сосиски, хлеб, чай, масло, варенье. Обед: жареное мясо или тушенка, картофельное пюре и овощи, фрукты, чай и хлеб. Ужин: мясные оладьи, луковые и картофельные котлеты, тартинки с вареньем, чай, хлеб и сыр. В Тегеране поезд останавливался всего на 3–4 часа (обед, переучет и получение в генконсульстве виз на въезд в СССР). В Бендер-Шахе же, в специальном лагере, репатрианты 5–6 суток ожидали пароход на Баку.

Но я забежал вперед. Вероятно, именно из лагеря № 317 попали в польский госпиталь в Кантаре скончавшиеся там в октябре 1944 года два советских военнослужащих. Причем, разбирая архивные документы, я обнаружил, что фамилия одного из них – вовсе не Кракси, как значится на надгробной плите, а Красин. В дипломатической переписке сработал «испорченный телефон». В первом сообщении британских властей, о его болезни, написано “Kracin”. В следующем сообщении, о смерти, потерялась последняя буква, “п”. Ну, а в последнем сообщении, о причине смерти, кто-то добавил второе “с”, и получилось “Kracci” – Кракси. О своей находке я тут же сообщил в Комиссию по военным захоронениям Британского содружества в английском городе Мейденхед. Там обещали исправить ошибку. Но когда в ноябре 2008 года я вновь побывал на английском военном кладбище в Восточной Кантаре, на надгробии Красина все еще было написано: “Kracci”.

Судьба стрелка

В ноябре 2000 года я устроил презентацию своей только что вышедшей книги о русских в Египте «Приютила Африка Жар-птицу» в Российском центре науки и культуры в Каире. Упомянул и о наших соотечественниках, попавших в страну на Ниле в годы Второй мировой войны. После презентации ко мне подошел молодой мужчина.

– Меня зовут Сергей Дрокин, – представился он. – Работаю пилотом в частной египетской авиакомпании. Мой дед, Савелий Яковлевич Ширяев, в годы войны попал в плен и потом репатриировался на родину через Египет. Живет он в Минеральных Водах. Если хотите, могу дать вам его адрес и номер телефона.

Я, конечно, попросил у Дрокина и то, и другое. Вернувшись перед Новым годом в Москву, сначала позвонил Савелию Яковлевичу и испросил его согласия отправить письмо с вопросами. Ширяев согласился. Ответил он на мое письмо быстро, но коротко, будто заполнял анкету с автобиографией. То ли Савелий Яковлевич не мастак писать, то ли воспоминания не доставляли ему удовольствия. Пришлось мне обращаться к нему вновь и вновь, чтобы получить ответы на интересующие меня вопросы. Из завязавшейся переписки в конце концов все-таки сложилась непростая судьба одного из рядовых защитников нашей Родины.

Савелий Яковлевич Ширяев родился в 1924 году в Ставропольском крае. В августе 1942 года был призван в Красную Армию и направлен в Грозненское военно-пехотное училище. В декабре того же года училище было эвакуировано в местечко Душети в Грузии, а оттуда Ширяева направили в качестве стрелка в составе 103-й отдельной горно-стрелковой бригады, охранявшей кавказские перевалы. С марта 1943 года Савелий Яковлевич служил в 55-й стрелковой дивизии. 31 мая в бою у города Крымка Краснодарского края был ранен и попал в плен.

Фашисты отправили Ширяева сначала в Керчь, потом в Херсон, затем в Николаев. Использовали, как он пишет, «на общих работах». И в конце концов этапировали через Польшу и Германию в Италию, в местечко Велетри.

2 июля 1944 года, во время очередного наступления англо-американских войск, Ширяев был освобожден из плена. Бывших бойцов Красной Армии союзники собрали в Неаполе и отправили затем на транспорте в Александрию. Там их переодели в бывшую в употреблении английскую военную форму, посадили в «Студебеккеры» и перевезли в транзитный лагерь где-то в пустыне, где именно – Савелий Яковлевич не помнит.

В Египте репатрианты пробыли недолго. Вскоре их вновь посадили на грузовики и отправили через Палестину, Иорданию, Ирак в столицу Ирана, Тегеран. Так что Ширяев возвращался на родину тем же маршрутом, что и за год до него Фридман. С той лишь разницей, что из Александрии до Хайфы группа Фридмана добиралась на поезде, а уже оттуда ехала на грузовиках. В Тегеране группу Ширяева погрузили в теплушки и привезли сначала в Баку, а потом тем же составом – в спецлагерь в Пермской области. В феврале 1945 года, после прохождения госспецфильтркомиссии, Савелия Яковлевича вывезли в Воркуту на строительство угольных шахт, где он и проработал долгих девять лет.

Сколько всего в его группе было репатриантов, Ширяев не пишет. Только предполагает, что вообще их было немало, поскольку из Неаполя в Александрию было отправлено несколько транспортов с бывшими советскими военнопленными. Да и в Тегеране, по его словам, «репатриантов ждал железнодорожный эшелон из теплушек с зарешеченными окнами».

А еще Савелий Яковлевич пишет, что «репатриация проводилась под пристальным вниманием советского командования». Ему самому с представителями командования встречаться не довелось, но, по словам Ширяева, его группу