Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
С немцами в бой ввязываться не стали, уже знали, что ими перекрыты только крупные транспортные магистрали, город обошли. Единственные бои были при таком прорыве из окружения только с мелкими группами немцев, которые сразу аннигилировались. Еще бы — целая дивизия прёт! Да еще и ополченческая!
Благополучно вышли к Можайску, остановились в 40 километрах от него. Всё. Прорвались. Получили известие, что штаб Западного фронта находится в городе. Рокоссовский стал собираться навестить Конева и уточнить приказ. За ним прилетел У-2. Начштаба Малинин принес сам приказ Конева:
— Возьми, Константин Константинович, на всякий случай. Мало ли…
В домике, где располагался штаб фронта, в предбаннике сидел Г. К. Жуков. Рокоссовский прошел внутрь. В штабе, кроме командования фронтом, были члены ГКО Ворошилов и Молотов.
Климент Ефремович удивленно смотрел на командующего 16-ой армией:
«— Как это вы со штабом, но без войск шестнадцатой армии оказались под Вязьмой?
— Командующий фронтом сообщил, что части, которые я должен принять, находятся здесь.
— Странно…
Я показал маршалу злополучный приказ за подписью командования.»
Тень генерала Дмитрия Павлова из загробного мира пронеслась мимо головы будущего прославленного маршала. Пронесло.
Теперь настала очередь Конева…
Но оцените, каковы мастера окружений и ликвидаций котлов из немцев! «Русская Голгофа» — так у вас, господин Исаев, значится окружение под Вязьмой? Думаю, что Константин Константинович Рокоссовский вас дебилом назвал бы. В лучшем случае…
* * *
…К сожалению, мы теперь уже никогда не узнаем, почему оказалось так, что Константин Константинович Рокоссовский почти три года находился под арестом. Следственного дела в отношение его, по всей видимости, не сохранилось. В принципе, оно и не подлежало длительному хранению, в связи с тем, что было прекращено производством. Судебного решения по Рокоссовскому не было, т. е. следствие какой-либо вины его в каком-либо преступлении не установило. Но велось очень долго даже по нынешним меркам. Наверно, дело было сложным. Но я гадать не буду, я не историк. Профессиональный, имею ввиду. Пусть гадают профессионалы разводить турусы на пустом месте, не имея никакой фактуры, на сплетнях, которые у этих профессионалов называются воспоминаниями.
Сам Константин Константинович абсолютно ничего не говорил о своем аресте так, чтобы это было задокументировано, и не писал. И никаких обид не высказывал. Наверно, человек что-то понимал. Он же нормальным человеком был. Нормальный человек понимает, что может попасть в ситуацию, когда его по чьему-то навету, например, могут подозревать в совершении преступления. Часто для обеспечения объективности расследования необходим арест. Ситуация неприятная, но в нашей жизни не всё одни пирожные и сладкий морс. Тем более, ситуация в стране была сложная — ликвидировался троцкистский заговор, захлестнувший и армию. Есть версия, что Рокоссовского троцкисты оклеветали. Если это так — вот они, последствия для армии троцкистского заговора, а не пресловутое уничтожение Сталиным командного состава.
Да, насчет выбитых у Рокоссовского зубов следователями, поэтому у него были металлические коронки. Интересно, какие следователи выбили зубы нашим эстрадным звездам, из-за чего им приходится носить коронки унитазно-голубого цвета?!
Но на три года Константин Константинович из армейской жизни выпал, поэтому некоторые подчиненные даже обогнали его в званиях и должностях. В 38-м году был арестован в должности командира корпуса, в 40-м на эту же должность вернулся и начал с нее войну.
А так — быть бы Ивану Степановичу Коневу в подчинении у Рокоссовского в октябре 41-го. Вполне такая возможность имела место быть. Нет, самого Конева он не обскакал бы по служебной лестнице, тот уже в 1938 году армией командовал. А вот Жукова! Да Жуков и был его подчиненным в 38-м.
Чем отличался Рокоссовский от таких, как Жуков и Конев? Про хамство Жукова известно. Да, и про такое же хамство Конева. Ивана Степановича при Брежневе историки стали называть «солдатским маршалом», якобы, из-за его какой-то невероятной заботы о солдате. Правда, с примерами было туговато. Нет, командующий фронтом, заботящийся о солдатах… А что, другие были? Были такие, которым было плевать, во что войска одеты и как накормлены? Серьезно? Как же они тогда воевали?
Но о Коневе ходили слухи, что он лупил своих подчиненных палкой, о чем написал с явным одобрением автор книги о маршале С. Е. Михеенков «Конев. Солдатский маршал»:
«Генерал Громов: „…мы дрались на Калининском фронте. В конце 1941-го, в начале 1942-го, трагическая, кошмарная обстановка была. Длина фронта — 580 километров. В одном месте „мешок“ подозрительный. И танки лезут со всех сторон. Каждый день меня „расстреливал“ Конев за то, что я танки не отражаю. Я Конева в душе уважаю. Он грубоватый, как топор, может врезать палкой, но довольно быстро отходил, когда понимал, что не прав…“
Но вернёмся к палке. Потому как она всё же была. Главный маршал авиации А. Е. Голованов рассказывал писателю Феликсу Чуеву, что Конев был удивительно храбрым человеком…
— Я тебе скажу следующее дело, — продолжал Голованов. — Конев иной раз бил палкой провинившихся. Когда я ему сказал об этом, он ответил: „Да я лучше морду ему набью, чем под трибунал отдавать, а там расстреляют!“»
Благодетель какой! Вместо трибунала — палкой. Сам за трибунал работал палкой. От расстрела палкой спасал. Как такого маршала не любить, правда?! Совершил преступление — получил палкой по жопе и всё наказание. Ляпота!
Чем Константин Константинович отличался от таких, как Конев и Жуков, так это тем, что в нем не было ни капли хамства. Совершенно не было. Знаете, почему уже командующий фронтом Рокоссовский особенно выделял двух своих командармов — Батова и Черняховского? Потому что их подчиненные не боялись, а любили. И самого Рокоссовского в войсках любили.
И Сталин не случайно Константина Константиновича особенно выделял среди своих маршалов. Сам Сталин был до чрезвычайности деликатным человеком, для него — грубость, оскорбление человека — вещи совершенно недопустимые.
Но мы отложим пока то, что вспоминал любимый маршал Сталина о положении под Вязьмой и откроем воспоминания «единственного заместителя Сталина». Г. К. Жукова, конечно.
Мне у Жукова особенно это нравится:
«Проехав до центра Малоярославца, я не встретил ни одной живой души. Город казался покинутым. Около здания райисполкома увидел две легковые машины.
— Чьи это машины? — спросил я, разбудив шофера.
— Маршала Буденного, товарищ генерал армии.»
5 октября Жуков еще был в Ленинграде, ему позвонил Сталин и сказал, чтобы Жора прекратил спасть Ленинград, нужно было срочно теперь ехать Москву спасать.
