Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
На участок Кравченко был направлен основной удар сил Гудериана. Напряженные бои шли 3 дня. Наш майор отражал атаки двух немецких танковых дивизий. Немцы бросали в атаку одновременно до 100 танков. За три дня боев они там потеряли 38 танков и более 500 убитыми. Потери у Кравченко составили 84 человека убитыми и 212 раненными.
Да, опять про неопытные военные кадры РККА. Тем более, что и репрессии 30-х…
Иван Яковлевич Кравченко участвовал в финской войне в звании капитана, командовал батальоном, в 1940 году ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Перед Великой Отечественной войной он еще успел закончить Академию имени Фрунзе. В 50-ой армии, до того, как был назначен начальником участка обороны, командовал полком. Кто там нам с вами свистит, будто с кадрами было так трудно, что полками командовали лейтенанты?
А Тульский рабочий полк вернулся на позиции. В его состав влили нормальные командные кадры, потом и пограничник Горшков вернулся на свою должность в областное управление НКВД, полком стал командовать кадровый офицер майор Баранов, затем — сам И. Я. Кравченко. И получилась нормальная, стойкая боевая часть. Даже получше некоторых кадровых. Полку был присвоен номер 766 и он влился в состав Красной Армии…
* * *
…Сам командующий 50-ой армии генерал Болдин очень и очень высоко оценивал Тульский рабочий полк, как боевую единицу. Уже после того, как его привели в нормальное состояние, полк и использовался на самых ответственных участках фронта, в частности, на подступах к Калуге.
По сравнению с обычными частями Красной Армии есть только одно отличие. Если призванных в Красную армию бойцов минимум два месяца (и то — только стрелков) готовили в запасных полках, то такие соединения, как Тульский рабочий полк — несколько дней и готовая боевая часть. Если бы еще сразу его формировали нормально, влив кадровый командный состав, то он с первого боя был не отличим от кадровой части.
А что вы хотели, если снабжением полка заведовал бывший заместитель управляющего стройтреста по снабжению И. П. Исаев. С ним может сравниться какой-нибудь кадровый зам. по тылу полка?
Начальником боепитания был П. Д. Шишкин, инженер, начальник монтажного цеха стройтреста. Для него пулемет — это скучный простейший механизм. Шишкин, более того, славился как очень меткий стрелок, он сам подготовил за несколько дней 16 пулеметных расчетов.
И еще есть два таких момента. Эти люди не просто вместе служили, они еще до службы друг друга знали. Многие вместе работали, общие знакомые. Одно дело — струсить в бою, когда вокруг тебя люди, с которыми ты только в армии познакомился, другое дело — земляки, и многие твою семью знают. И ты еще сидишь в окопе не просто возле какого-то города, в этом городе твоя мать, жена, твои дети.
А насчет того, что ополченцы несли очень большие потери:
«Докладная
Секретарю Тульского обкома ВКП(б) тов. Жаворонкову
Председателю Тульского Областного исполкома тов. Чмутову
Начиная от подступов к Калуге и до сих пор т. е. с 23.12 по 14.2.42 наш полк находился в беспрерывных боях и походах, потери полка составили 392 чел…
Командир ТРП ГСС м-р Кравченко
Комиссар ТРП Богомолов
14 февраль 1942 г.»
(ГАУ ТО Госархив ТОАНИ ф. 3039 оп. 1, д. 11, л. 51)
За почти восемь недель беспрерывных боев общие потери (включая раненных) — порядка 25% личного состава. Не очень-то от кадровой части цифра отличается.
Попытка Гудериана с ходу взять Тулу провалилась. В дело пошел любимый тактический прием немцев — искать слабое место. В результате поиска этих мест город оказался в окружении с трех сторон. Была еще попытка перерезать дорогу из Тулы на Москву, но пока Гейнц долбился в оборону по периметру, выискивая, где можно ее прорвать, он в этой долбежке себя обескровил, поэтому сил удержаться на трассе «Тула–Москва» ему не хватило, почти сразу оттуда вышибли.
Была еще попытка примерить на себя лавры Батыя — взять Рязань. Auftragstaktik — нельзя наступать на Москву, пойдем на Рязань. Это уже не германский блицкриг, а какой-то татарский набег стал получаться. Некоторые эксперты утверждают, что Рязань вполне себе была годным объектом, потому что там железная дорога на Москву шла. Ну, не знаю. Дорог к Москве идет очень много.
Только и на Рязань уже сил не хватало. Тула стала для Гудериана «висит груша — нельзя скушать». А силы таяли и таяли. Все ближе и ближе был момент, когда наступит паритет с русскими…
* * *
…Константин Константинович Рокоссовский 5 октября 1941 года получил телеграмму из штаба Западного фронта с предписанием передать командование 16-ой армией генералу Ершакову, а самому со штабом срочно выдвинуться в Вязьму, быть там 6-го числа, принять командование группой войск в составе пяти дивизий и организовать этими силами контрудар в направлении Юхнова.
Приказ есть приказ. Штаб Рокоссовского выдвинулся к Вязьме. Как раз тогда, когда клещи немецкого окружения в районе Вязьмы и замкнулись. Уже по пути к Вязьме начало многое настораживать. Связь со штабом Западного фронта установить не удалось, Константин Константинович предположил, что штаб фронта менял дислокацию, поэтому пока, до прибытия к новому месту, его радиостанции не работали. Странным показалось и то, что окопы на линии обороны Резервного фронта, который стоял в тылу за Западным, оказались пустыми, войск не было.
Не было войск и в самой Вязьме, тех дивизий, которые должны были ждать Рокоссовского. Комендант города совершенно ничего не знал о каких-то войсках. И тут в город вошли немецкие танки. Стало ясным, что произошло. Возвратиться назад, в 16-ю армию было нельзя, связь с Коневым отсутствовала, значит, нужно было выполнять последний приказ, он был не отменен. Но и выполнить его было нельзя — дивизий никак не ощущалось. Значит, нужно было искать штаб фронта и там, у самого командующего… интересоваться.
Но сначала нужно было прорваться из окружения. Прорывались героически. Так, что даже жутко. Жутко смешно.
Выйдя из Вязьмы встретили эскадрон НКВД, подчинили его себе. В штабной колонне было несколько броневиков и танков БТ-7. Двинулись на северо-запад, высылая вперед дозоры. Наткнулись по пути на отряд немецких мотоциклистов с пехотой на двух машинах. Этих немцев тут же перебили.
Дальше нагнали 18-ю дивизию Московского ополчения. О ней Константин Константинович — только в превосходных тонах. Эта дивизия скоро станет гвардейской.
Дозор наткнулся на самолет ПО-2, севший на поле по пути движения колонны. Летчик сказал, что штаб фронта в
