Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
Но ладно, вы уже заждались, наверно, того, что было обещано о немецких потерях из немецкого Генштаба. А эта информация прямо на виду лежит, только никто ее не замечает. Поэтому она сохранилась в архивах. Там, где лежал Дневник Гальдера. Как брежневские пропагандисты проморгали сведения Штеменко о «киевском котле», так и американские, готовившие Дневник Гальдера к публикации, не обратили внимания на одну, вроде бы малозначительную, запись.
Итак:
«8 октября 1941 года, 109-й день войны
Генерал Валъдау:
а) На всех театрах военных действий имеется летчиков на 650 бомбардировщиков, 290 пикирующих бомбардировщиков, 150 ночных истребителей, 90 истребителей-бомбардировщиков и 780 истребителей.»
И никто из наших историков не обратил на эту запись внимания. Или не захотели обращать? Валидол здесь не поможет. Нитроглицерин доставайте и звоните 03. Гальдер вам свинью подложил.
Давайте посчитаем, на сколько самолетов у немцев осталось летчиков к 8 октября 1941 года: 650+290+150+90+780= 1960.
С какими силами люфтваффе вступило в войну с нами? Генерал-лейтенант Н. А. Журавлев в 1944 году в своей лекции «Советская авиация в Отечественной войне» привел следующие данные:
«На рассвете 22 июня 1941 года свыше 3500 германских самолётов атаковали наши аэродромы в полосе глубиной до 450 километров от советской государственной границы… Из пяти воздушных флотов, которыми располагала тогда гитлеровская Германия, четыре воздушных флота действовали против нас. Следовательно, из 12 тысяч боевых самолётов, имевшихся у немцев в июле 1941 года, до 80% самолётов находилось на советско-германском фронте. К этим силам врага надо прибавить ещё не менее тысячи самолётов его сателлитов, которые также участвовали в боях против наших вооружённых сил.»
Я заранее буду давать немцам фору. Понятно, что 3500 самолетов — это только первый эшелон нападающих, кроме того, еще были в резерве самолеты и летчики при них. Но — даю фору. Пусть будет 3500. Даже Википедия даёт почти такую же цифру, с расхождением в 50 самолетов в большую сторону.
Но уж эти 3500 точно были с летчиками. Без летчиков они не полетели бы бомбить наши города. Значит, летчиков на 22 июня 1941 года у немцев было на 3500 самолетов, как минимум.
К 8 октября осталось 1960. Это сколько процентов от 3500? 56? А куда 44% летного состава делось? Были списаны по причине поломки вестибулярного аппарата в пехоту?
Но авиация у немцев — элита. Она особенно отличилась летом 1941 года, как нам объясняют, тем, что почти безнаказанно сбивала наших соколов и бомбила нашу пехоту. Вроде, если верить историкам, процент потерь в авиации должен быть меньше, чем в сухопутных войсках. Но я даю немцам фору. К сухопутным войскам прикину этот же процент.
Сколько в вермахте войск было? Больше 7 млн.? Снова дадим немцам фору, будем считать только то, что непосредственно на Восточном фронте было в действующей армии, это примерно 5 млн..
Еще у нас люфтваффе. Там не только летчики, но и зенитчики даже. У Геринга было всего 1,5 млн. войск. Даем фору, отправим на Восточный фронт всего 1 млн., хотя из 5-ти их воздушных флотов 4 было на Восточном фронте.
Итак, 6 млн. Будем считать, что столько немцев воевало у нас до октября 1941 года.
Экстраполируем на это потери люфтваффе в 44%. Получаем — 2 млн. 640 тысяч.
Это с запредельными допусками в пользу немцев, как вы видели. Фору им мы дали внушительную, но если экстраполировать потери летного состава на всю немецкую армию, то получим расчетное число ее потерь к октябрю 1941 года — 2 млн. 640 тысяч.
А теперь из выступления начальника Совинформбюро А. С. Щербакова:
«Советское Информбюро сообщает: за истекший период немецко-фашистские войска потеряли на Восточном фронте свыше 3.000.000 убитыми, ранеными и пленными…»
Как видите, не очень-то Совинформбюро и отклонилось от наших расчетов. Расхождение по причине того, что товарищ Щербаков такую фору немцам, как я, не давал.
Конечно, 44 процента сокращения числа летных экипажей — это не все потери люфтваффе. Это всего лишь образовавшийся в результате потерь некомплект. Сами потери — еще выше, настолько большие, что их нельзя было перекрыть из резерва. Вот поэтому качество подготовки немецких летчиков стало заметно ухудшаться и ухудшаться, этот процесс уже нельзя было остановить. И не только летчиков.
Я вам открою страшный секрет: армейские кадры, прошедшие подготовку в мирное время по качеству значительно выше кадров военного времени. Всё элементарно, Ватсон. То, что делается без спешки и вдумчиво всегда получается лучше сделанного в режиме аврала. И если качество не только летчиков, но и вообще командных кадров у немцев, качество подготовки солдат стало описывать во время войны кривую вниз, а у нас подготовка на фоне немцев все повышалась и повышалась, то это значит только одно: та наша обгаженная историками-пропагандистами армия, которая встретила немцев в 1941 году, не в плен убежала, а выбила основной костяк немецкой кадровой армии, а свой кадровый костяк сохранила.
И немцы уже не успевали компенсировать эти потери без того, чтобы не снизить уровень подготовки новых резервов. Это у них хватало времени обучить только «взлету-посадке»…
* * *
Специально посмотрим на некоторые данные биографий советских асов и немецких асов, возьмем десяток человек, для того, чтобы не было претензий по выборке, в том порядке, как они в Википедии перечислены.
Наши герои:
1. А. И. Покрышкин — закончил «Качу» в 1939 году, прошел всю войну, умер в 1985 году. Был сбит один раз. И то — условно, огнем своей зенитной артиллерии, самолет посадил.
2. И. Н. Кожедуб — закончил летное училище в 1940 году, воевал с 1943 года, умер в 1991 году. Ни разу не был сбит.
3. Г. А. Речкалов — закончил летное училище в 1939 году, прошел всю войну, умер в 1990. Ни разу не был сбит.
4. Н. Д. Гулаев — закончил училище в 1940 году, на фронте с 1942, умер в 1985 году. Ни разу не был сбит.
5. К. А. Евстигнеев — закончил училище в 1941 году, на фронте с 1943 года, умер в 1996. Ни разу не был сбит.
6. Д. Б. Глинка — закончил «Качу» в 1939 году, на фронте с 1942 года, умер в 1979 году. Был сбит 1 раз.
7. А. И. Колдунов — закончил училище в 1943 году, на фронте с 1943 года,
