Бабий Яр. Реалии - Павел Маркович Полян

Что ж, тем важнее для нас каждая ее запись в «Сообщении». На протяжении всего времени оккупации Киева здесь находился штаб айнзатцгруппы «С». До середины ноября 1941 года — Киев и окрестности обслуживала зондеркоманда 4а, после чего ушла вслед за войсками на восток, а Киев и окрестности «курировала» уже айнзатцкоманда 5.

Многие сообщения содержат сведения о расстрелянных той или иной айнзатцгруппой за какую-то избранную неделю или две. Данные разрозненные, сводной динамической картины они не представляют, да и географическая привязка размыта. Единственная «константа» — структура расстрелянных, ее разбивка на три группы: «политические функционеры»[379], «саботажники и грабители» и «евреи» (последние практически всегда доминировали в этой структуре).

Том второй содержит разнообразную документацию, являвшуюся приложениями к материалам тома первого. Что касается третьего тома, то он охватывает отчетность айнзатцгрупп за 1942-1943 годы. Он назван «Немецкие отчеты с востока» и содержит два типа сводок. Первый тип — это продолжение «Сообщений о случившемся», но они заканчиваются на № 195 за 24 апреля 1942 года. Далее, с 1 мая, начинаются — с недельной ритмичностью — «Сообщения из занятых восточных областей», последнее из которых — за №55 — датировано 21 мая 1943 года.

Так, в интервале между 13 и 19 октября 1941 года зондеркоманда 4а расстреляла 1047 евреев, 20 политработников и 21 саботажника, между 20 и 26 октября — соответственно 4372, 36 и 32, а между 26 октября и 1 ноября — 2658 евреев, 540 и 16. В первом из этих трех интервалов наверняка зачтены около 300 еврейских душевнобольных, а в третьем 414 расстрелянных заложника[380], тоже главным образом евреи[381].

В начале ноября зондеркоманда 4а покинула город, двигаясь вслед за вермахтом в направлении Харькова, и ее место «смотрящей за Киевом» переняла айнзатцкоманда 5.

Цифры, цифры, цифры: Гросс-акция

Перед войной население Киева составляло около 930 тыс. чел.[382] По оценке А. Круглова, около 200 тыс. были мобилизованы и около 330 тыс. эвакуированы[383], а около 400 тыс. были в городе и в день его оккупации 19 сентября 1941 года.

Точно оценить количество евреев среди них невозможно. Различные немецкие оценки, плавая в молоке, варьировали в интервале от 5-6 до 150 тыс. чел., но когда немцы готовились к своей «эвакуации», т.е. к ликвидации, то рассчитывали на более узкий интервал — между 20 и 50 тысячами:

Доказано, что к поджогам причастны евреи. Говорят, что евреев 150000 человек. Проверить эту информацию пока невозможно. На первой акции 1600 арестов[384]. Начаты меры по переписи всего еврейства. Запланирована казнь не менее 50000 евреев. Вермахт приветствует меры и требует радикальных действий. Комендант города [генерал-майор Курт Эберхард] одобряет публичную казнь 20 евреев[385].

Рационально-реалистичной нам представляется оценка в 60-70 тыс. чел. — гражданских лиц: это жители города, не сумевшие или не захотевшие эвакуироваться, плюс застрявшие в Киеве беженцы из других городов. Евреи-военнопленные в эти оценки не включены, но первыми в овраг легли[386]именно они, а их суммарное количество в киевских лагерях в сентябре — октябре можно, кумулятивно и предположительно, поместить в интервал между 15 и 20 тысячами человек.

При этом одну твердую немецкую цифру — «33771» — мы хорошо знаем. Это число жертв «Гросс-акции» в Бабьем Яру 29-30 сентября. Ее 2 октября 1941 года сообщил в Берлин начальнику РСХА Гейдриху командир айнзатцгруппы «С», штаб которой базировался в Киеве.

Зондеркоманда 4а. Зондеркоманда 4а во взаимодействии со группен-штабом[387] и двумя командами полицейского полка «Юг» экзекутировала 29-30 сентября 1941 года в Киеве 33 771 еврея[388].

33771! Полпроцента Холокоста!

В тот же день — 2 октября — военный советник фон Фрорейх из штаба 454-й охранной дивизии докладывал о своем посещении 195-й полевой комендатуры в Киеве:

Евреям города было приказано явиться на определенное место с целью их массовой регистрации и размещения в лагере. Прибыло около 34000, включая женщин и детей. После того как у них были изъяты ценные вещи и одежда, все были убиты, что потребовало нескольких дней[389].

О чем говорит такая — до единицы — «точность» числа расстрелянных? О скрупулезном учете жертв в указанном в воззвании месте встречи, т.е. на углу Дегтяревской и Мельниковской улиц, или, что было бы логичней, возле точки невозврата?

Но разве велся какой-то учет? Скорее всего — да, велся, но наверняка только грубо-примерный, только на глазок[390]. Ведь статистики («учетчики смерти»), кстати, в айнзатц- и зондеркомандах были, и цифры фиксировались — в так называемом «Боевом дневнике» (Kriegstagebuch), в который заносились все акции команды: дата, населенный пункт, количество жертв, кто производил расстрелы. Во время самих акций выделялся специальный человек из членов команды, который подсчитывал жертвы.

Согласно И. Левитасу, 29-30 сентября учет велся, причем не СД (точнее, не только СД), но и киевской комендатурой, т. е. вермахтом. В частности, Левитас ссылался на рассказ Саши Бихеля, фольксдойче, служившего переводчиком при коменданте Киева генерал-майоре Курте Эберхарде. Тот рассказывал своему бывшему школьному учителю Дмитрию Пасечному (а последний пересказал Левитасу), что 29 сентября 1941 года он сидел в машине и считал проходивших, записывал их в блокнот по сотням. Понятно, что он мог как-то растеряться, сбиться, ошибиться, но скорее все же в сторону недоучета, чем переучета.

В конце дня у него получилось 95 тысяч человек. Подсчеты делали и другие сотрудники комендатуры. Саша видел на столе Эберхарда документ, в котором стояла цифра, близкая к той, которую назвал он, — 98 тысяч[391].

На этом основании сам Левитас считал эти 33771 заниженной, даже сфальсифицированной оценкой. Но и оценка Бихеля не убеждает: столько евреев в городе просто не было. Даже если допустить, что он вел учет не на месте невозврата, а на объявленном месте сбора евреев, где проходили не только евреи, но и провожавшие их не-евреи, то тогда для соответствия цифре «33771» надо допустить соотношение первых ко вторым примерно как один к двум, а для соответствия 50 тысячам — как один к одному, но и то, и другое невероятно.

Важный вопрос: считал ли Бихель и шедших на расстрел детей?

И. Левитас полагал, что скорее нет и что немцы детей до семи лет в своей статистике смерти не учитывали. Тогда цифра убитых евреев еще выше, что, повторюсь, маловероятно.