Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
Ах, да! В вермахте надо было служить рядовым четыре года, чтобы ефрейтором стать. Куда уж нашим сиволапым до таких профессионалов!..
С Праздником Победы. Это — Праздник. Только нужно знать, что сегодня он нынешней государственной властью, ее пропагандой превращен вот в это:
Хотя, гитлеровцы еще поскромничали. Наши «патриоты» их переплюнули.
* * *
Ах, да! В вермахте надо было служить рядовым четыре года, чтобы ефрейтором стать. Куда уж нашим сиволапым до таких профессионалов!
И любят ссылаться на мемуары Бруно Винцера «Солдат трех армий». Это Бруно начал службу еще в рейхсвере и до ефрейтора служил 4 года. Ему даже, чтобы получить очередное звание, пришлось курсы водителей закончить. Как хорошо готовили ефрейторов немцы!
Особенно сильно восторгается тем, как готовили на офицера Бруно Винцера, Юрий Мухин. Мухин вообще восторгается немецкой системой подготовки армейских кадров. Юрий Игнатьевич первым в нашей историографии эту тему и начал развивать, потом уже ее подхватили все, кто ни попадя, и превосходство немецкой системы подготовки теперь стало общим местом в российской историографии, плагиатят Мухина признанные официальные историки не стесняясь. В результате многие обдолбанные тараканы из головы Юрия Игнатьевича перебежали в нашу официальную историографию. А там именно обдолбанные тараканы. Вот как, например, Юрий Игнатьевич, оценивает немецкую систему подготовки офицеров на примере фельдмаршала Кейтеля. В 1946 году Кейтеля на Нюрнбергском процессе допрашивал наш прокурор Руденко, цитирую из Мухина:
«Руденко: Подсудимый Кейтель, уточните, когда вы получили первый офицерский чин?
Кейтель: 18 августа 1902 г.
Руденко: Какое вы получили военное образование?
Кейтель: Я вступил в армию в качестве кандидата в офицеры, служил сначала простым солдатом и, пройдя затем все следующие чины — ефрейтора, унтер-офицера, — стал лейтенантом.
Руденко: Я спросил вас о вашем военном образовании.
Кейтель: Я был армейским офицером до 1909 г., затем около шести лет полковым адъютантом, во время первой мировой войны я был командиром батареи, а с весны 1915 г. находился на службе в генеральном штабе.
Руденко: Вы окончили военную или другую академию?
Кейтель: Я никогда не учился в военной академии. Два раза я в качестве полкового адъютанта принимал участие в так называемых больших командировках генерального штаба, летом 1914 г. был откомандирован в генеральный штаб и в начале войны 1914 г. возвратился в свой полк.»
Как видите, получился разговор глухих: Кейтель не понимал, чего от него хочет Руденко, а Руденко не понимал, как такое может быть, что у фельдмаршала Кейтеля и ефрейтора Гитлера одно и то же формальное военное образование — ни тот, ни другой не оканчивали никаких военных училищ и академий. Не оканчивали их по той простой причине, что в Германии, по меньшей мере, до конца Второй мировой войны ничего подобного не было. То есть не было никаких военно-учебных заведений, куда с улицы мог поступить штатский человек, поприсутствовать несколько лет на занятиях, сдать экзамены и стать офицером.
Йа-йа! И это есть гут, считает известный борец с космополитизмом и всяким низкопоклонством перед Западом сталинизд Мухин. Правда, в результате отлично подготовленного без всяких военных училищ Кейтеля повесили за шею по результатам его деятельности на посту начальника Генштаба ОКВ, но ничего страшного. С кем не бывает, правда?!
А Юрий Игнатьевич продолжает:
«Возьмем для примера несколько биографий немецких офицеров, которые удосужились рассказать хоть что-то о своей подготовке. Начнем с биографии немецкого офицера, майора Бруно Винцера. Из-за тяжелого материального положения в охваченной кризисом Германии, не закончив полного курса среднего образования и воодушевленный военной романтикой, он в возрасте 19 лет 13 апреля 1931 года вступил в рейхсвер — маленькую стотысячную армию догитлеровской Германии…»
И дальше начинаются сопли восторга ни разу не низкопоклонника по поводу того, какую отличную подготовку получил офицер Бруно Винцер.
Честно говоря, я не знаю, как это понимать. Это либо проституция высшего пилотажа, либо, действительно, симптомы шизофрении. Дело в том, что сам Бруно Винцер в своей книге прямо пишет о совершенно обратном — о тупой системе что в рейхсвере, что в вермахте, которая плодила тупейший командный состав. Вся система была выстроена так, чтобы изначально попавший в нее стал тупой машиной для исполнения приказов. Винцер об этом прямо пишет:
«Мы научились чистить ребром монеты внутренние швы сапог и ботинок.
Мы научились песком и металлической щеткой соскабливать нагар с кофейников и котелков.
Нас приучили к тому, что железные печки надо зимой и летом изо дня в день, днем и ночью драить, чтобы они сверкали, как новенькие.
Мы научились натирать мастикой уборные и деревянные части „очка“.
Мы научились маршировать. По отделениям, повзводно и ротой.
Мы научились выносить боль не моргнувши.
Мы научились проглатывать оскорбление и тотчас о нем забывать.
Нас приучили говорить, только когда спрашивают.
Мы многому научились — и почти автоматически все больше теряли способность понимать, что в этой мясорубке мы в совершенстве научились только одному — отказываться от собственного мнения, от собственного суждения — и превратились в бездумных исполнителей приказов, для которых существует только слепое повиновение, и больше ничего.»
И описывает нравы, царившие в офицерской среде рейхсвера и вермахта. Именно после прочтения книги Винцера я понял, что «Бравый солдат Швейк» Ярослава Гашека — это не сатира, а зарисовки с натуры. Только у Швейка про австрийскую армию, а у Винцера про вермахт, но судите сами:
«Нельзя не упомянуть об особом экземпляре — одном молодом кадровом лейтенанте. Этому типу однажды взбрело в голову произвести в ефрейторы свою таксу и повесить ей на шею соответствующие знаки отличия. Во время учений, когда солдаты мчались по двору или переползали его на четвереньках, лейтенант играл со своим „ефрейтором“, подгоняя солдат. Через некоторое время собака уже бегала украшенная галунами унтер-офицера. Ни один офицер не возражал.
Однажды утром, незадолго, до подъема, в казарме нашей роты разразился грандиозный скандал. Шум доносился из квартиры лейтенанта, владельца таксы. У него
