Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
Станковый же пулемет «Максим» — жуткая штука. Недостатки у него есть. Тяжелый. Примерно столько же весил, как и МГ-38 в его станковом варианте. Лента не металлическая, а матерчатая, нужно следить, чтобы не отсырела, иначе задержки будут. Но есть у него одна конструктивная особенность — безударный механизм автоматики. Это вам не «пила Гитлера». Даже не «коса Сталина». Это — «комбайн Сталина». В комплекте с небольшой скорострельностью и жидкостным охлаждением ствола — натуральный «комбайн». Свою эффективность против атакующей пехоты «Максим» продемонстрировал еще в ПМВ. Наша армия с ним и ВОВ закончила. Каким-то образом в вермахте умудрились всё, что устарело в ПМВ втащить в следующую войну, а то, что еще вполне годилось — выбросили…
(пропущен отрывок насчет тактической подготовки. Я его чуть позже выложу)
* * *
…Но оружие оружием, оно важно, разумеется, только еще важнее, кто находится по другую сторону от мушки на стволе, кто это оружие применяет. У нас принято считать, что немецкие офицеры и солдаты по общему уровню своего развития в плане владения техникой, обученности, по уровню тактического мастерства и самостоятельности мышления намного превосходили среднего офицера и солдата Красной Армии. Вроде бы это вполне логично, Германия — давно уже промышленная страна с грамотным населением, а Советский Союз еще полуаграрная, чуть больше десяти лет назад приступившая к индустриализации, к 1941 году еще больше половины населения — крестьяне, и даже большинство рабочих — тоже бывшие крестьяне. Где уж им сравниться с нацией, с детства приученной к технике?!
Из каких фэнтези берутся эти представления о советском народе, я даже затрудняюсь определить. Кажется, это обычный вывих интеллигентского, в плохом смысле этого слова, ума — если половина населения живет на селе, то они — крестьяне и основная техника у них в виде лошадей. Да, еще они колхозники, т. е., больше половины населения — колхозное крестьянство, значит, больше половины Красной армии — бывшие колхозники.
Так и утверждают, что РККА в основной своей массе была крестьянской. Граждане, а вы СССР начала 40-х годов с империей «французской булки», случайно, не перепутали?
А если точнее, 40-е года с 60-ми, когда по воле Хрущева все сельские мужики оказались в колхозах. Потом это представление о сельском населении у нашей интеллигенции, которая из себя изображает историков, наложилось на сталинский предвоенный период. Проблема только в том, что уже к 40-м годам подавляющее число мужчин на селе, причисляемых к крестьянам, даже колхозниками не были.
В 60-м году снят фильм «Простая история» с Нонной Мордюковой в главной роли. Женщина на ответственном посту председателя колхоза. А мужиков в колхозе почти и нет. А те, что есть — на должностях каких-то придурков, типа учетчика. Цель этого фильма очевидна — показать, какой развал в колхозах был после войны при Сталине, что даже мужики отказывались в них работать. Всё на бабах лежало. Вот при Хрущеве и Брежневе все мужики стали колхозниками.
Но дело в том, что и в моем родном селе при процветающем колхозе мужиков-колхозников было совсем немного по отношению к числу мужчин села. Мужикам негде и некем было работать в колхозе. Поразительно, правда? А вы внимательно просмотрите фильм «Простая история», вам всё понятно станет. Даже если вы никогда не видели колхозной жизни, нужно совсем немного ума и сообразительности, чтобы понять, как создатели фильма над зрителем отманипулировали и вы будете яснее представлять, какие «крестьяне» составляли больше половины Красной Армии.
Целью коллективизации было решение двух главных проблем: зерновой и технических культур. Читайте статью Сталина «Головокружение от успехов». Здесь есть еще один момент, связанный с тем, почему основную часть дохода колхозников зерновых областей, России и Украины, составляла оплата натурпродукцией по трудодням, а в Средней Азии — деньгами. Наши доморощенные националисты любят сравнивать, сколько при Сталине получал рублей на трудодень русский колхозник и сколько узбек. У узбека было гораздо больше! Очень много по сравнению с русским. В разы, даже чуть ли не в десятки. Ага, политика интернационализма — гнобить русских и кормить нацменов.
Суть же этой «дискриминации» русских колхозников заключалась в том, что русскому колхознику выгоднее было получить не деньги за выращенное зерно, а само зерно. Потом его скормить личным телятам и поросятам, а мясо вывезти на рынок. Продукция высокого передела, так сказать. Это выгоднее намного.
А поля Узбекистана засевались крайне нужным для обороны и промышленности хлопком. Особенно он нужен был перед войной — производство порохов. Зачем узбеку-колхознику вместе денег оплата по трудодню в виде хлопка? Куда он его денет? Вот и вся «дискриминация».
Но колхозная семья в зерновых, русских районах не жила только на доходы от трудодней и продажи на рынке продукции из своего подворья. Уже к 40-м годам во многих сельских семьях в колхозах состояла только женская половина. Мужчинам почти негде и некем было в колхозах работать. Колхозное общественное животноводство было не особенно развито, тем более в зерновых районах, большинство скота содержалось в личных хозяйствах, общественное животноводство только-только начинало разворачиваться перед войной. Но даже там, где были более-менее приличные фермы, доярки, телятницы, свинарки, птичницы — женские профессии. Скотники — мужчины, но их надо было не столько много. На ферму в 300 голов коров, что на 40-ой год — очень и очень много, примерно 6 человек.
Еще, как правило, в каждом более-менее большом колхозе была своя бригада плотников — 5–6 человек. Естественно, в колхозе были лошади — конюхи. В моем селе была племенная конеферма, выращивали лошадей для армии и, разумеется, там были лошади для обслуживания нужд колхоза. Я застал конеферму уже полупустой, но еще оставался табун в пару сотен лошадей. Там вот, мой дед был заведующим конефермой и у него было три конюха. И всё.
Ну еще, агроном, учетчики, сторожа, другая подсобщина — несколько человек. В моем большом селе в колхозе работала всего пара десятков мужиков. Остальные — женщины. Половина в животноводстве, половина — в растениеводстве. Прополка всякой свеклы и капусты, парники, работа на току.
А основная часть мужского населения села работала в МТС. На
