Медицина Средневековья: жить или умереть - Наталья Александровна Пелезнева

sensitiva), то есть способности ощущать с помощью органов чувств[281]. Считалось, что чаще всего лунатиками становятся меланхолики и холерики или те, у кого баланс гуморов сместился в сторону желчи – желтой или черной.

Еще одну причину врачи видели в особенностях работы самого мозга. Полагали, что воображение, то есть способность сохранять воспринятые образы, работает всегда, даже во сне. Значит, мозг лунатика, не полностью погрузившийся в сон, мог извлекать образы из этого хранилища. Врач Урсо Салернский в начале XIII века предположил, что есть три категории таких образов: привычки, желания и страхи[282]. В первом случае лунатик повторяет привычные действия в хорошо знакомой среде, например у себя дома. Такого мнения придерживался и доктор Таддео Альдеротти (1215/1223 – 1295/1303). Его мнение особенно важно, поскольку Альдеротти и сам был склонен к лунатизму. Впрочем, привычка однажды изменила ему. Гуляя во сне, врач упал, по счастью, с небольшой высоты, чуть больше метра[283]. Помимо хорошо известных действий, на лунатиков могли влиять страхи или желания, зародившиеся в момент бодрствования. Урсо Салернский описывал этот процесс так: «Когда некто замечает нечто, чем он желает обладать, зная, что обладать этим не может, [тогда] он движим к своему желанию беспокойным стремлением. И, таким образом, душа во сне пробуждает силу воображения, дабы показать животному форму желаемой вещи»[284]. Почему доктор Урсо назвал сноходца «животным» – загадка. Возможно, имелась в виду «животная» природа человека, позволяющая действовать, пока разум спит. В остальном смысл ясен: недостижимые желания волнуют человека, и в состоянии сна рассудок не в силах сдерживать их. Подтолкнуть к действиям мог и страх. Во сне многие лунатики решались сделать то, что днем пугало их или было запрещено. Например, некоторые пробирались в места, куда был запрещен проход. Предполагали, что дневной страх так сильно впечатлял человека, что ночью образ пугающего или запретного места возвращался и влек лунатика к себе. Таким образом, лунатизм стал для средневековых мудрецов поводом для размышлений о работе мозга. Но они не забывали и о лечении своих пациентов. Чтобы справиться с приступами, врачи советовали применять кровопускание. Считалось, что оно приводит в порядок баланс гуморов и процессы пищеварения, а именно их считали физиологической причиной. Вместо кровопускания применяли некоторые лекарства. А французский врач Бернар де Гордон советовал окружающим ударить лунатика плетью, когда он только поднимается с постели. По словам врача, это помогало отвлечь пациента от игры воображения[285].

Еще одно необычное расстройство, описанное в средневековых источниках, – «любовная тоска» (англ. lovesickness)[286]. Представление о нем окончательно закрепилось в годы высокого и позднего Средневековья, когда сочинения арабских врачей, сохранившие античные знания, широко распространились в переводах. «Любовная тоска» возникала, естественно, у безнадежно влюбленных. Объектом могла быть не только «прекрасная дама». Например, некоторые мистики впадали в подобное состояние, размышляя о Христе. Постепенно раздумья о возлюбленном или возлюбленной занимали едва ли не все время человека, лишая его последних сил. По мнению врачей, долгие мучительные мысли о предмете страсти смещали баланс гуморов в «холодную» сторону. Это провоцировало расстройство, напоминающее меланхолию. Лечить его предлагали похожим образом: нужно было вернуть баланс телесных соков в норму. Для этого советовали почаще гулять при солнечном свете и вдыхать приятные ароматы. Лучше всего – делать все это в прекрасном саду (у тех, кто обращался к этим советам, такой вполне мог быть). Помогали и теплые ванны, наполненные «влажными» растениями – кувшинками и фиалками. Диету тоже стоило изменить, добавив в нее больше яиц, зелени, рыбы и баранины. Все эти меры должны были согреть и увлажнить организм, чтобы компенсировать холод и сухость черной желчи. Именно этот гумор вызывал мрачное расположение духа у страдающих «любовной тоской» и меланхолией.

Все расстройства, о которых упоминал Бартоломей Английский, считались излечимыми. Но были и особенности, за работу с которыми врачи не брались. К таким относились врожденные проблемы, например нарушения интеллектуальных способностей и задержка развития. Сегодня часто говорят о том, насколько корректны эти термины. Средневековье не знало споров об этом, и термины той эпохи показались бы нам крайне грубыми и бестактными. Вот перечень слов, которые характеризуют людей с подобными особенностями в древнеирландском сборнике юридических документов Senchas Már («Великая старина»): mer (идиот), drúth (дурак), dasachtagh (лунатик), econn (неразумный), ecuind (безрассудный, бестолковый), docuinn (слабоумный)[287]. Отказаться от этих «ярлыков» ученые не могут, какими бы грубыми они ни казались нашему современнику. Термины и классификации, выбранные людьми далекого прошлого, – важный элемент их картины мира. Работая с историческим источником, ученый не старается сгладить его особенности. Напротив, каждая яркая черта – бесценный носитель сведений о прошлом.

Между «дураками» и «безумцами» проводили четкую границу. Во-первых, «дураком» человека обычно признавали еще в детстве, его состояние считалось врожденным. Отчасти поэтому врачи не пытались с этим справиться. А вот «безумие» в активной фазе чаще возникало в юности или уже во взрослом возрасте. Во-вторых, «дураки» считались куда менее опасными для общества. Это давало им больше свободы, чем «безумцам». Их куда реже запирали и заковывали в цепи. Считалось, что у них почти не бывает вспышек агрессии, заставляющих вредить себе и окружающим.

* * *

Ментальные расстройства, как и соматические болезни, объясняли не только медицинскими причинами. Ничуть не меньше значил религиозный взгляд на эти проблемы. С этой точки зрения к «безумию» порой приводило вмешательство сверхъестественных сил. Злой дух – демон, бес или джинн – мог завладеть человеческим телом и заставить свою жертву делать то, что ему угодно. Представления об этих созданиях существовали уже в глубокой древности, а затем были закреплены в священных книгах монотеистических религий. Библия описывает и сами случаи одержимости, и способы борьбы с ними. Изгнание злого духа из человеческого тела – один из популярных в Античности и Средневековье сюжетов о чудесах.

Мужчина или женщина, одержимые демоном, часто приобретали сверхъестественные способности. Согласно описаниям, жертва беса могла подниматься в воздух или даже летать. Одержимые говорили на незнакомых языках, перечисляли имена многочисленных демонов, читали мысли, предсказывали будущее. Но на самом деле, с точки зрения верующих, нечистый дух не мог пророчествовать. Этим даром мог наделить лишь Господь. Поэтому бесы действовали иначе: сами подстраивали предсказанное. Так поступил нечистый, который искушал одного из монахов Киево-Печерской обители. По сути, Никита-затворник не был одержим в полном смысле слова, ведь бес не проникал в его тело. Тем не менее все мысли и действия инока были под постоянным контролем нечистого,