Медицина Средневековья: жить или умереть - Наталья Александровна Пелезнева

которое лишает воображения. Проявляться эти состояния могут, по сути, как угодно. Больной может быть чрезмерно активным и склонным к жестокости, а может, наоборот, стать вялым и прятаться от близких. Так или иначе, его поведение менялось так сильно, что окружающие замечали это. К этой же категории относилась и меланхолия. С точки зрения Бартоломея, и ее вызывала некая болезнь мозга, но последствия отличались. В отличие от случаев amentia и mania, при меланхолии страдало не воображение, а рассудок. В третью категорию входило состояние, называемое stupor. Его признаки – забывчивость и сонливость. Считали, что stupor проявляется «слепотой разума» и может возникать по разным причинам. С точки зрения средневекового доктора, его вызывал либо избыток холодных гуморов в теле, либо непроходимость внутренних путей организма. Это состояние чаще было свойственно пожилым. Источник внутреннего жара в их теле постепенно угасал, холод сказывался и на психике.

Эти перечни показывают, что в Средневековье границу между соматическими и ментальными расстройствами проводили далеко не так четко, как сегодня. У перечисленных болезней могли быть те же причины, что и у телесных недугов, например дисбаланс гуморов. В числе симптомов – и эмоции, и изменения в поведении, и чисто физиологические эффекты. Средневековые лекари следовали античному правилу: они считали, что от любого недуга страдает весь организм человека. Поэтому современное разделение на ментальные и соматические нарушения стоит применять к средневековым источникам очень осторожно. Ученые делают это, пожалуй, в основном для того, чтобы четко очертить круг проблем, о которых идет речь. Так поступлю и я в этой книге. Но стоит помнить, что для самих людей Средневековья это разделение было совсем не актуально, и они уделяли ему не так много внимания.

Бартоломей Английский связывал многие расстройства психики с разными «болезнями мозга». Он опирался на средневековые представления о том, что в структуре мозга можно выделить три основных части («ячейки»)[277]. «Передняя» ячейка отвечала за рассудок и здравый смысл. Она получала все ощущения, воспринятые органами чувств, и сопоставляла их. Именно в этой части возникала самая первая интерпретация чувственного опыта. В той же передней ячейке обитало и воображение. Эта функция сохраняла все полученные ощущения и впечатления, создавая архив образов (лат. thesaurus), к которому в дальнейшем обращалось сознание. В «средней» ячейке помещались способности к мышлению и оценке фактов, в том числе навык отличать «правильное» от «неправильного». «Задняя» ячейка мозга вмещала память. Здесь мимолетные образы, запечатленные воображением, оформлялись в полноценные воспоминания. Чтобы это произошло, мозг сопоставлял эти образы и с другими воспоминаниями конкретного человека, и с общими «знаниями», свойственными всем людям. Легко заметить, что некоторые расстройства, перечисленные Бартоломеем, вполне укладываются в эту схему. Amentia и mania вредили воображению, то есть передней ячейке мозга, а меланхолия поражала в основном среднюю ячейку.

Сто лет спустя, в 1340-х годах, французский натурфилософ Николай Орем в книге «О причинах чудес» (De causis mirabilium) высказал еще одно предположение о причинах «безумия». С его точки зрения, это состояние вызывали определенные «испарения», возникающие в мозге[278]. Они есть у всех, но в норме их не так уж много. У ментально стабильных людей эти испарения создают легкое и беззаботное состояние. В нем человек напевает себе под нос, не запоминая слов, и не задумывается о том, что говорит. Это не страшно: если понадобится, человек легко вернется к самоконтролю. У тех, кто столкнулся с расстройством, этих испарений больше. Значит, держать себя в руках себя этим людям гораздо труднее. По мнению Николая Орема, большинство случаев «безумия» были вызваны не слабостью рассудка, а недостатком самоконтроля.

Схема Бартоломея Английского включает далеко не все расстройства, о которых писали врачи Средневековья. Она лишь очерчивает общую картину. За ее пределами осталось немало необычных диагнозов. Например, ученый ничего не писал о лунатизме, хождении во сне. Это явление интересовало и врачей, и авторов философских сочинений. Они основывались на трактате Аристотеля «О сне и бодрствовании». Мудрец полагал, что состояние сна связано с деятельностью «главного органа ощущения». Согласно Аристотелю, все чувства – зрение, слух, осязание и прочие – возможны благодаря единой способности ощущения, связанной с этим «главным органом». Философ пишет: «Сон наступает, когда неспособность использовать ощущение появляется не в каком угодно органе чувств и не по какой угодно причине, но, как мы только что сказали, в том первом ощущающем, при помощи которого животное ощущает все. Когда изнемогает этот орган, то и все остальные теряют способность ощущать, а когда – какой-то из остальных, то не обязательно и этот»[279] (перевод С. В. Месяц). Аристотель разделяет бодрствование и сон довольно четко. Но существование лунатиков бросало вызов этому разделению. И античные, и средневековые ученые задавались вопросом: что заставляет людей ходить и совершать иные действия во сне? Почему такая способность есть не у всех? И, наконец, насколько это опасно для самого человека и окружающих?

© Wellcome Images

Трехчастная схема строения мозга из книги Космы Роселли Thesaurus artificiosae memoriae (Venetiis: Apud Antonium Paduanium, bibliopolam Florentinum, 1579)

Услуги высокообразованных средневековых врачей, как мы помним, стоили дорого. Неудивительно, что и лунатики, с которыми они сталкивались, принадлежали к элите. Поэтому, пожалуй, самый популярный пример лунатика в медицинской литературе того времени – рыцарь, который ночью поднимается с постели, вооружается, садится на коня и мчится вперед, воображая, что он бьется с противником или охотится. Исследователь Уильям Маклеоз назвал эти образы sleepfighter и sleephunter – «спящий воин» и «спящий охотник»[280]. Время от времени врачи упоминают и другие примеры. Их образованные пациенты во сне могли сочинять стихи и вести полноценный диспут с невидимым собеседником. Удивительно, но лунатиков, которые просто ходят во сне, медицинские сочинения упоминают довольно редко. Больше всего врачей интересовало агрессивное поведение – возможно, как более опасное. Объясняя причины снохождения, средневековые лекари описывали следующее. Переваривая пищу с помощью внутреннего тепла организма, желудок испускает некие испарения. В течение дня они поднимаются по внутренним «каналам» тела наверх, к головному мозгу. Накопившись, они постепенно погружают мозг в состояние сна, а вслед за этим засыпает и все тело. Но если «каналы» окажутся слишком широкими или испарения будут недостаточно густыми, человек заснет не до конца и сможет действовать во сне. Это возможно благодаря тому, что «движущая сила» (virtus motiva) организма не зависит от его «чувственной силы» (virtus