Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
* * *
«…Около десяти–одиннадцати часов вечера в вагон приехал Павлов, докладывать свои предложение по обстановке. Минут через 20 после его приезда и доклада, произошла сцена которую я до конца жизни не забуду. Когда Павлов доложил какие-то предложения, Ворошилов начал вдруг ему говорить о его несостоятельности как командующего округом и напомнил ему: „Помнишь, как ты на меня жалобу написал товарищу Сталину, что я не даю расти молодым кадрам, что я зажимаю твой рост, а теперь ты видишь что ты стоишь, понял ли теперь что тебе не только округ, тебе дивизию трудно доверить“. Павлов вдруг совершенно неожиданно для всех повалился на колени перед Ворошиловым и начал произносить: „Простите меня дурака товарищ маршал Советского Союза, виноват перед Вами товарищ маршал Советского Союза, простите меня“, и вдруг начал ловить руками и губами целовать ноги товарища Ворошилова обутые в сапоги. Ворошилов растерялся сперва от такой неожиданности, а потом крикнул на Павлова и брезгливо поморщившись сказал: „А я все же был лучшего мнения о тебе“, и сильно выругавшись отошел…»
* * *
«…Около десяти — одиннадцати часов вечера в вагон приехал Павлов, докладывать свои предложение по обстановке. Минут через 20 после его приезда и доклада, произошла сцена которую я до конца жизни не забуду. Когда Павлов доложил какие-то предложения, Ворошилов начал вдруг ему говорить о его несостоятельности как командующего округом и напомнил ему: „Помнишь, как ты на меня жалобу написал товарищу Сталину, что я не даю расти молодым кадрам, что я зажимаю твой рост, а теперь ты видишь что ты стоишь, понял ли теперь что тебе не только округ, тебе дивизию трудно доверить“. Павлов вдруг совершенно неожиданно для всех повалился на колени перед Ворошиловым и начал произносить: „Простите меня дурака товарищ маршал Советского Союза, виноват перед Вами товарищ маршал Советского Союза, простите меня“, и вдруг начал ловить руками и губами целовать ноги товарища Ворошилова обутые в сапоги. Ворошилов растерялся сперва от такой неожиданности, а потом крикнул на Павлова и брезгливо поморщившись сказал: „А я все же был лучшего мнения о тебе“, и сильно выругавшись отошел…»
Это описание попытки Павлова облизать сапоги маршала Ворошилова взято из воспоминаний полковника Мамсурова Хаджи-Умара Джиоровича, бывшего порученцем при маршале с 24 июня 1941 года.
Мамсуров написал, что еще накануне войны к Павлову были направлены маршалы Кулик и Шапошников. Шапошников — по вопросу укрепленных районов, а Кулик инспектировать войска. Это, как будто, Мамсурову сообщил Ворошилов, когда они выезжали в Минск. Еще Ворошилов сообщил своему порученцу, что с 22 июня связи со штабом Западного фронта не было.
Я вполне верю Мамсурову, что ему это рассказал маршал. Порученец должен быть в курсе общей задачи лица, к которому прикреплен и владеть обстановкой хотя бы в общих чертах.
Еще воспоминания Мамсурова особенно ценны тем, что он ни разу не сталинист, в голове у него тараканов 20-го съезда насчет необоснованных репрессий навалом было, поэтому можно было ждать и отношения к генералу Павлову соответствующего, как к необоснованно репрессированному, но этого нет. Напротив, у полковника Мамсурова у нему совершенно противоположное отношение. Т. е., вполне можно доверять тому, что описано и характеристике командующему округом.
Получается, что после того, как Дмитрию Григорьевичу не удалось сбежать из штаба округа в 10-ю армию, он вообще перестал отвечать на звонки из Москвы. Если даже линию ВЧ-связи перерезали диверсанты, в чем я очень сильно сомневаюсь, то еще при штабе была радиостанция. А на ней батарейки сели?
Я даже подозреваю, что уже 22 июня штаб округа вместе с командующим стал грузиться в автомобили и выехал в сторону Могилева.
Когда поезд Ворошилова прибыл в Могилев, железнодорожное сообщение с Минском уже было перерезано немцами, это стало известно от самих железнодорожников. В Могилеве Мамсуров и нашел Павлова, сидящим под сосной и жрущим гречневую кашу из солдатского котелка. Вместе с Павловым нашли и его штаб под Могилевом на лесной поляне. Да, и Шапошникова нашли, действительно, больного.
Как только Павлов узнал от Мамсурова, что в Могилеве Ворошилов и он его ищет, еще непереваренная гречневая каша едва у него в галифе не оказалась. Испугаться было чего, выше приводилась Оперсводка Генштаба от 26 июня, в которой значилось, что штаб округа только 26 июня начал выдвигаться в сторону Могилева. Но 27 июня уже в Могилеве Павлова увидел порученец Ворошилова. Штаб округа из Могилева сообщал в Москву, что они из Минска выдвигаются. Невозможно так оперативно быстро смотать штаб целого округа и потом развернуть его на новом месте, пролетев расстояние почти в 200 км, между Минском и Могилевом, за одни сутки. Передислоцировать штаб округа — это не с портфелем на автобусе проехать.
Уже при первой встрече с Ворошиловым Павлова, когда он докладывал обстановку, трясло, как мокрую собаку на морозе, он уже тогда понимал, к чему привело его командование и трусость, что это всё обнаружилось.
А Мамсуров приводит описания всех предыдущих своих встреч с Дмитрием Григорьевичем, еще с Испании. И пишет, что трезвым его почти никогда не видел, постоянно под мухой. Здесь, конечно, вопрос: кто ж его такого, красивого, на округ поставил? Кто виноват в этом кадровом просчете? Кого за этот просчет спросить?
Такой вопрос могут задавать только те, кто сам никогда не занимался кадровой работой и живет в стране розовых пони, в которой вышестоящие начальники всегда виноваты в том, что их выдвиженцы оказались не готовы к новым должностям. Вышестоящий начальник должен выдвигать на руководящие должности только достойных и если на них оказались недостойные, то снимать и даже сажать в тюрьму за то, что натворили выдвиженцы, нужно и тех, кто их выдвигал.
Тем более, как такое может быть при социализме и Советской власти — карьеристы-дураки делают карьеру? Да еще и при Сталине?! Ведь такая должность, какая была у Павлова, обязательно должна проходить утверждение в Политбюро!
Только реальная жизнь не похожа на поляну с голубой травой и розовыми лошадками на ней, какая существует в головах идеалистов, руководящей работой никогда не занимавшихся.
Переходишь на другую должность, оставляешь вместо себя своего подчиненного, да еще его кандидатуру отстаиваешь со скандалом почти, но этот человек, бывший при тебе вполне нормальным работником и подававший надежды, даже во время твоего отпуска справлявшийся с твоими обязанностями, вдруг, почувствовав самостоятельность, начинает класть
