Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
Это сегодня. А в начале 20-го века всё было еще острее. Не надо забывать, что Финляндия более 400 лет являлась шведской колонией, правила страной знать шведского происхождения, даже финский язык считался языком необразованного простонародья.
Поэтому само шведское происхождение Маннергейма вызывало к нему подозрительность. Он не был своим для финнов, представителей национального большинства. Его, фактически, нанимали на службу, как военного специалиста по причине отсутствия таковых среди этнических финнов. И еще срочно выдвигали в президенты страны, когда назревала ситуация с подписанием позорного мира после поражения войск, руководимых этим специалистом.
Военные дарования Маннергейма, точнее, их отсутствие определялись характером военной карьеры барона. Да, собственных полководцев у финнов не было. Но назначить на роль полководца кавалергарда — это уже слишком. Это все равно, что командира роты почетного караула послать командовать на фронте стрелковой ротой. Роте кранты придут гораздо раньше, чем этот командир сможет понять что-то в своей должности.
Да и пример использования придворной гвардии в реальных боевых действиях имеется. При Петре Первом создавались Преображенский и Семеновский гвардейские полки, их ранняя история — история боевая. Но потом они стали придворной гвардией. В 1914 году их бросили на фронт, наверно, рассчитывая, что они также прославятся, как в войне со шведами. Славы не получилось. Гвардейской фанаберии было много, только она привела почти к полному уничтожению немцами гвардии. Война — это не рабочие дружины на Красной Пресне расстреливать.
Сам Маннергейм отлично осознавал, какой он полководец и военный руководитель. Когда возникла перспектива предстоящей войны с армией Ворошилова, барон запаниковал. Он стал уговаривать правительство согласиться с требованиями СССР. В правительстве его не понимали: ты же сам руководил созданием финской армии, пел песни, что она сможет отстоять независимость страны, разобьет любого агрессора, тебе всего-то несколько месяцев нужно продержаться, пока помощь союзников не подоспеет, чего ты сдулся?
А армия была такая мощная, что 30 ноября наши только начали наступление, а уже 1 декабря по настоянию Маннергейма были смещены со своих постов премьер-министр Каяндер и министр иностранных дел Эркко, ответственные за срыв переговоров с СССР. Замена их фигур требовалась, чтобы начать новые переговоры о прекращении военных действий. Уже 1 декабря! На второй день войны. На второй день войны выяснилось, что РККА финскую армию громит с особым цинизмом. Даже в своих мемуарах Маннергейм не смог скрыть удивления от того, насколько быстро развивается советское наступление.
Да, мы знаем, что война приняла затяжной характер. Целых три месяца… В 1944 году тоже советское наступление было затяжным? Оно примерно столько же длилось до момента выбивания Финляндии из войны…
* * *
…То, что Финляндия жаждала войны — очевидно даже из того, как закончились московские переговоры 1939 года. Эти политические аферисты, не согласившись ни с одним предложением советской стороны, выдвинули встречное требование — обоюдный отвод войск на 25 км от границы. Учитывая тогдашнюю конфигурацию границы, это означало вывод войск из Ленинграда даже. Наше правительство поняло, что это издевка и прямой вызов. Дальше вести переговоры не было смысла, нужно было приводить в чувство горячих финских парней. Но и этого было мало. После срыва переговоров финны провели мобилизацию. А войска к границе начали стягивать еще во время их проведения.
Если это не прямо желание развязать войну, то тогда я даже не знаю, что еще нужно.
И то, что Советский Союз не хотел этой войны, тем более, ему не нужна была эта Финляндия в своем составе, более чем очевидно. Даже из тех предложений, которые наша сторона представляла на переговоры. Нам нужно было только обеспечить безопасность Ленинграда со стороны сухопутной и морской границы. И всё. Значение Ленинграда, и как промышленного центра, дававшего 30% оборонной продукции, и как политического центра, было исключительно велико. Городом нельзя было рисковать. А риск было более, чем реальным. Финское правительство, даже подписав договор о ненападении, в отношении СССР высказывалось всегда с крайней степенью враждебности. Литвинов, заместитель министра иностранных дел СССР, говорил, что ни одна страна не позволяет себе такую антисоветскую риторику, как Финляндия, за всякой степенью разумности, совершенно разнузданную. Финны сами показывали, что если возникнет какая-нибудь серьезная военная опасность для СССР, они потенциально примут участие в антисоветском блоке.
Советское руководство, вело себя максимально миролюбиво. Финляндии предлагалась территория по площади в 5 раз (в 5 раз!) больше, чем ей предстояло уступить при пересмотре границы у Ленинграда. Плюс — аренда островов за вполне приличную сумму, которая была нелишней для финского бюджета. Предложения советской стороны были крайне выгодны для финнов. Отказ от них уже был подозрительным.
Никаких планов у советского правительства по присоединению Финляндии быть не могло по определению по двум причинам. Первая, даже если ее оккупировать, то не имелось необходимой социальной базы для создания там просоветского правительства. За годы после революции и обретения независимости в Финляндии в ходе жесточайшего антикоммунистического террора, все силы, которые могли быть просоветскими, были сведены к нулю. Не одному же товарищу Куусинену с кучкой соплеменников из финских большевиков управлять страной?!
Второе. Оккупация Финляндии принесла бы такие проблемы во внешней политике, которые многократно перекрывали все даже иллюзорные плюсы от ее присоединения. Одно объявление финнам войны повлекло исключение СССР из Лиги Наций. Оккупация привела бы к международной блокаде СССР. Оно того стоила, эта страна болот и озер?
Тем не менее, до сих пор в историографии значится положение о намерении Сталина захватить Финляндию. На чем оно основано? На том, что в декабре в Москве было создано «народное правительство» во главе с Отто Куусиненом. И когда в первых числах декабря, после замены премьер-министра и министра иностранных дел Финляндии, эти горячие парни, уже попавшие под холодный душ наступления РКАА, попытались начать новый этап переговоров, правительство Куусинена их заблокировало. Попали! Как кур во щи! Финны, конечно, попали.
Финнам ясно дали понять, что теперь никаких переговоров в прежнем формате не будет. Будут переговоры, на которых советская сторона будет диктовать все условия, а вы будет их молча выполнять. Либо — правительство Куусинена. И сам Сталин это четко, русским языком сказал на
