Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев

и о непризнании Финляндии не говорили, и о признании не говорили. Барон был хоть и туповатым, но он понимал причину молчания Юденича. Если белые шли на признание независимости хоть одной из окраин бывшей империи, то от их лозунга «Единая и неделимая» ничего не оставалось. А без этого лозунга вся идеология белого движения превращалась в ничто.

Но финским националистам на идеологические проблемы белых было наплевать. Они, визжали, как некормленные поросята, что большевиков нужно уничтожить, одновременно считали, что русские белые еще больше угрожают своей «единой и неделимой» независимости Финляндии. В результате, первые президентские выборы Маннергейм проиграл, его противники обвинили в политике, угрожающей независимости страны. Карл Густав от этих придурков уехал в Европу, где занялся налаживанием контактов с англичанами и французами.

Вы должны хорошо знать, что в Советском Союзе после заключения договора о ненападении с фашистской Германией, в прессе и в выступлениях политических деятелей почти полностью исчезли все упоминания Германии и ее правящей партии в негативном ключе. Более того, приводятся даже телеграммы советского руководства гитлеровскому с уверениями в дружбе. Это еще Троцким было использовано, как обвинение Сталину в сотрудничестве с Гитлером. Нынешними российскими историками из либерального лагеря это тоже трактуется так же. Эти историки уровнем интеллекта сопоставимы с правителями Финляндии 30-х годов.

Ты можешь сколь угодно сильно не любить своего соседа за его политические воззрения, но ты же с ним договор о ненападении заключил! Ты же с ним договорился, что ни он на тебя, ни ты на него нападать не будете! Так прекрати кричать, что он представляет угрозу для всего прогрессивного человечества и его политический режим должен быть уничтожен! Все эти заявления — уже фактическая денонсация договора о ненападении. Сталин и советское руководства эту элементарную вещь понимали. Даже Гитлер это понимал, поэтому и в Германии после подписания договора антибольшевистская пропаганда была приглушена.

Но горячим финским парням элементарные вещи для понимания были недоступны. В 1932 году между Финляндией и СССР был заключен договор о ненападении. Думаете, финны заткнулись насчет того, что большевизм угрожает всему демократическому человечеству? Как бы не так!..

* * *

…1 апреля 1944 года из Москвы в Хельсинки вернулась делегация, которая сообщила требования советской стороны: границу вернуть к состоянию 1940 года, 600 млн. долларов репараций, немецкие войска интернировать.

Правительства Рюти отклонило советские условия. Этот болван заявил, что никогда Финляндия не пойдет на заключение мира, который не одобрила бы Германия. Обозначил себя верным союзником Гитлера.

Ну, ладно. У Сталина не было столько свободного времени, чтобы долго, как в 1939 году, уговаривать горячих финских парней. К тому же, Верховному было гораздо приятнее общаться с нормальными людьми, чем с этими уродами. Поэтому он переговорил с нормальными, товарищами Говоровым и Мерецковым, командующими Ленинградским и Карельским фронтами и те начали проводить несколько последовательных наступательных операций.

Я думаю, что товарища Мерецкова Иосиф Виссарионович специально всю войну держал на Карельском фронте не потому, что Кирилл Афанасьевич хорошо знал тот район боевых действий. Товарищ Сталин, как известно, юморист известный. Он хотел, чтобы наш «брачный аферист» еще раз испытал радость «победы» именно от Кирилла Афанасьевича, который уже один раз унизил этого вшивого маршала Финляндии.

10 июня наши фронты начали наступление, а 25 августа в советское посольство в Хельсинки заявилась финская правительственная делегация с просьбой о мире. Точнее, о пощаде. А еще перед этим 1 августа правительство Рюти ушло в отставку и президентом стал Маннергейм. Влупили Говоров с Мерецковым армии Суоми от всей души, нужно было убирать фигуру, которая сорвала переговоры в первый раз и менять ее на более сговорчивую. Для таких целей финны всегда «брачного афериста» использовали. Он получил советские условия, которые должен был выполнить для прекращения огня: разрыв с Германией, вывод немецких войск до 15 сентября, при отказе — интернирование.

Всё выполнил, как миленький. Более того, горячие финские парни, еще вчера воевавшие с русскими, стали еще отважней воевать с немцами, которые было уперлись.

19 сентября 1944 года было подписано перемирие. Третья сторона была представлена Великобританией. Финны плакались англичанам, что 600 млн. репараций для них непосильно. Ладно, наши пошли на уступки. В деньгах. Зато район Петсамо (Печенгу) добавили к условиям. С месторождением никеля. Раз денег нет — натурой возьмем. Горячие финские парни поняли, что лучше бы деньгами… но было уже поздно. Плюс полуостров Порккала наши в аренду забрали. Плюс — транзит войск через территорию Финляндии. Плюс — снятие запрета на деятельность компартии.

Ну и какой смысл был упираться в апреле, если в результате пришлось отдавать еще больше?

Теперь посмотрите на сроки. С июня по сентябрь в 1944 году самая сильная в мире на тот момент армия принудила финнов к выходу из войны и перемирию на советских условиях. А сколько дней длилась «неудачная» зимняя война 39–40-х годов?

И вы хоть смейтесь, хоть плачьте, но в результате наступления советских войск в 1944 году победу одержали войска маршала Маннергейма, которые отстояли независимость Финляндии! Так в финской историографии значится.

Ну вот как можно победить такой мужественный народ?! Да никак! Хоть что ты с ним делай, все равно они себя победителями считают!..

* * *

…До сих пор идут споры между историками, почему Сталин не настоял после войны на суде над Маннергеймом, как над военным преступником, хотя тот же Ристо Рюти, президент Финляндии 1940–1944 годов, получил 10 лет по суду. Есть вопросы, по которым можно спорить до бесконечности, как по этому. У Сталина уже не спросишь. Можно только предполагать. В ситуации с Карлом Густавом можно предполагать, что Сталин не захотел руки марать об это полнейшее ничтожество, которым финские националисты вертели, как хотели.

Чтобы знать и понимать, какое положение занимал Маннергейм в Финляндии, мало знать о занимаемых им государственных постах. И даже если вы посмотрите, когда Карл Густав выдвигался на высшие государственные должности, заметите одну явную вещь. Как только горячим финским парням требовался козел отпущения, так они сразу бежали на луг, где пасутся козлы, накидывали козлу Маннергейму на рога веревку и тащили его в президентское кресло.

Думаю, поэтому советское руководство после войны показательно плюнуло на барона и настояло на суде над высшим руководством Финляндии, напрямую ответственным за втягивание страны в войну на стороне Германии. Судили этнических финнов, которые определяли политику государства.

Проблема Маннергейма была в том, что он финном-то не был. Он же был шведом. Конечно, финские националисты по отношению к русским страдали неприязнью в форме