Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
Статья 58 обычно служила „основой“. В дальнейшем обвиняемые распределялись по следующим категориям:
КРТД — контрреволюционная троцкистская деятельность — обычный приговор 5–10 лет.
КРД — контрреволюционная деятельность — обычный приговор 5 лет и более.
КРА — контрреволюционная агитация — обычный приговор 5 лет и более.
ЧСИР — член семьи изменника родины — обычный приговор 5–8 лет.
ПШ — подозрение в шпионаже — обычный приговор 8 лет.
Последний случай является уникальным в мировой истории права. Существовали еще две категории, к которым заключенный мог быть причислен лично прокурором. В этом случае дело даже не рассматривалось Особым совещанием, и заключенного сразу направляли в лагерь:
СОЭ — социально опасный элемент — обычный приговор 5 лет.
СВЭ — социально вредный элемент — обычный приговор 5 лет.
Право налагать наказание, когда состав преступления фактически отсутствует, изложено в статье 22 „Основ уголовного законодательства“:
„Наказание в форме ссылки может быть наложено постановлением прокурора в отношении лиц, признанных социально опасными, без возбуждения против этих лиц уголовного дела по обвинению в совершении конкретного преступления или проступка. Наказание может быть наложено в тех случаях, когда эти лица были оправданы судом и признаны невиновными в совершении конкретного преступления“.»
Второй отрывок:
«Как шутят в лагере: на нет и суда нет, а есть Особое Совещание.
Разумеется, для удобства оно тоже нуждалось в каком-то входном коде, но для этого оно само себе и выработало литерные статьи, очень облегчавшие оперирование (не надо голову ломать, подгонять к формулировкам кодекса), а по числу своему доступные памяти ребенка (часть из них мы уже упоминали):
— АСА — АнтиСоветская Агитация
— КРД — КонтрРеволюционная Деятельность
— КРТД — КонтрРеволюционная Троцкистская Деятельность (эта буквочка „т“ очень утяжеляла жизнь зэка в лагере)
— ПШ — Подозрение в Шпионаже (шпионаж, выходящий за подозрение передавался в трибунал)
— СВПШ — Связи, Ведущие (!) к Подозрению в Шпионаже
— КРМ — КонтрРеволюционное Мышление
— ВАС — Вынашивание АнтиСоветских настроений
— СОЭ — Социально-Опасный Элемент
— СВЭ — Социально-Вредный Элемент
— ПД — Преступная Деятельность (её охотно давали бывшим лагерникам, если ни к чему больше придраться было нельзя)
И, наконец, очень ёмкая
— ЧС — Член Семьи (осужденного по одной из предыдущих литер)
Не забудем, что литеры эти не рассеивались равномерно по людям и годам, а подобно статьям кодекса и пунктам Указов, наступали внезапными эпидемиями.
И еще оговоримся: ОСО вовсе не претендовало дать человеку приговор! — оно не давало приговора! — оно накладывало административное взыскание, вот и всё. Естественно ж было ему иметь и юридическую свободу!
Но хотя взыскание не претендовало стать судебным приговором, оно могло быть до двадцати пяти лет и включать в себя:
— лишение званий и наград;
— конфискацию всего имущества;
— закрытое тюремное заключение;
— лишение права переписки —
и человек исчезал с лица земли еще надежнее, чем по примитивному судебному приговору.
Еще важным преимуществом ОСО было то, что его постановления нельзя было обжаловать — некуда было жаловаться: никакой инстанции ни выше его, ни ниже его. Подчинялось оно только министру внутренних дел, Сталину и сатане.»
Если вы знаете, что такое плагиат, то именно это и заподозрите в данном случае, ведь это цитаты из книг двух разных авторов. Вторая — из «Архипелага ГУЛАГ» А. И. Солженицына. Эта личность российскому читателю хорошо известна. Автор, которого Александр Исаевич так безбожно плагиатил, известен гораздо меньше, еще меньше известна и очень редко упоминается его книга, из которой я привел отрывок. Хотя, Роберт Конквест, а это я его цитировал, во время обострения отношений с Украиной стал упоминаться, как автор совершенно фантастических исследований о Голодоморе, там он умудрился довести смертность от голода до 16 миллионов.
Вот еще кое-что принадлежащее перу Конквеста:
«Одну художницу по керамике обвинили в апреле 1936 года в том, что она исподтишка вписывала знак свастики в узор на чайных чашках, а также держала под матрацем два пистолета с целью убить Сталина… Другая художница — тоже керамистка — сделала эскиз пепельницы, которая по форме напоминала, если внимательно присмотреться, шестиугольную звезду Давида. Ее арестовали, а всю партию пепельниц уничтожили.»
«Воспоминания очевидцев изобилуют рассказами вроде следующего: В сентябре 1937 года в харьковскую тюрьму неожиданно привезли 700 колхозников. Начальство тюрьмы не имело понятия, за что они арестованы. Колхозников избили, чтобы заставить их хоть в чем-то сознаться. Но они не могли сказать ничего путного — они сами ничего не знали. Тогда быстро состряпали дело. Обвинения были довольно просты: большинство заставили признаться в контрреволюционной агитации и в диверсиях.»
«Один харьковский колхозник объяснил свой арест тем, что за четыре года до этого его незаслуженно посадили. Органам НКВД пришлось признать ошибку и извиниться. „И после этого они решили, — рассказывает колхозник, — что я их возненавидел“. Случай был далеко не единичным. В тот период сотни тысяч людей были арестованы только за то, что в прошлом по отношению к ним была допущена несправедливость.»
Узнаете, знакомый вам по «Архипелагу ГУЛАГ» стиль «одна тетка рассказала»? Фактически, включенный даже в школьную программу для изучения российскими школьниками «Архипелаг ГУЛАГ» является банальным плагиатом книги «Большой террор» авторства бывшего сотрудника службы дезинформации британской разведки и потом сотрудника ЦРУ Роберта Конквеста, вышедшей в печати в 1968 году, за 5 лет до публикации первого тома «опыта художественного исследования» Солженицына.
Единственное, совсем уж запредельно нелепые измышления Конквеста Солженицын из своего «художественного исследования» исключил, всё-таки книга американца предназначалась для заграничной публики, которой можно было впулить любые страшилки про Мордор, а «Архипелаг ГУЛАГ» — предполагалось использовать для советской, тут нужно было быть немного аккуратней. Поэтому Александр Исаевич не стал писать о правах прокурора сажать своим решением оправданных по суду, в частности, да еще со ссылкой на УК РСФСР, в котором такое положение элементарно отсутствовало.
Солженицын не
