Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
Думаю, что даже комментировать это нет нужды. И так абсолютно ясно, кто стоит последним в списке «экспертов», нашедших сталинские «наркотики».
Но подписями экспертов сей интереснейший документ не заканчивается. Эти ыкзперды по собственной глупости вписали туда своих помощников и консультантов:
«В работе принимали участие А. Ю. Даниэль и Д. И. Зубарев; за ценные замечания благодарим С. Г. Филиппова и Г. М. Фрейдина.»
Даниэль Александр Юльевич, информация с сайта «Мемориала»:
«Родился в Москве в 1951 году. В 1978 году закончил математический факультет МГПИ. В 1970-х и первой половине 1980-х неофициальным образом занимался информационной работой в правозащитном движении, а также проблемами советской истории: в 1973–1980 гг. участвовал в выпуске самиздатского информационного бюллетеня советских правозащитников „Хроника текущих событий“, а в 1975–1981 гг. был членом редакции неподцензурного исторического сборника „Память“, посвященного проблемам советской истории и издававшегося за рубежом.
В мемориальском движении — с 1988 года. С 1989 года — член Рабочей Коллегии (Правления) Общества. С 1990 — сотрудник НИПЦ „Мемориал“ (Москва), член Совета НИПЦ. Принимал и принимает участие в ряде исследовательских и публикаторских проектов „Мемориала“. В 1990–2009 гг. — руководитель исследовательской программы НИПЦ „Мемориал“ по теме „История инакомыслия в СССР. 1950–1980-е гг.“. С 2009 — сотрудник петербургского НИЦ „Мемориал“, работает в проекте „Виртуальный музей Гулага“.
Автор нескольких десятков статей, посвященных истории становления и развития независимой общественной активности в СССР, а также состоянию исторической памяти в современной России, и опубликованных в различных российских и зарубежных научных сборниках и периодических изданиях, научных и популярных, учебно-методических пособиях и энциклопедиях. Участвовал в подготовке ряда книг и брошюр, выпускавшихся „Мемориалом“ и издательством „Звенья“ (предисловия, комментарии, справочный аппарат).»
Далее еще более интересные личности. Интернет по одной из них выдал мне такую информацию:
«Григорий Моносович Фрейдин (Gregory Freidin) родился в 1946 году, москвич; с 1971 г. живет в США. Доктор славянской филологии Калифорнийского ун-та в Беркли, профессор Стенфордского ун-та (1978–2014). Пишет по-русски и по-английски. Автор критической биографии Осипа Мандельштама, исследований наследия Исаака Бабеля, статей и эссе по истории русской литературы, культуры и политики, напечатанных в США и в России в академической и массовой печати.»
Это какие от иностранного гражданина, пишущего по-русски и по-английски могли получить ценные замечания наши эксперты, передававшие из архивов документы в суд? По Бебелю, что ли?
Вот от С. Г. Филлипова, автора справочника «Территориальные руководители ВКП(б) в 1934–1939 гг.» советы они могли получить. По составу мифических «троек», в которых менялись секретари на протяжении 37–38-го годов. Там нужен был специалист именно со справочными сведениями о руководителях ВКП(б), чтобы не запутаться.
Наконец, последний.
https://scepsis.net/authors/id_563.html
Зубарев Дмитрий Исаевич — родился в 1946 г. в Куйбышеве, в 1968 г. окончил филологический факультет МГУ; автор ряда статей и публикаций о деятелях литературы и искусства России первой трети XX в.; старший научный сотрудник НИПЦ «Мемориал».
А филолог каким тут боком? Я не знаю, как у вас, но у меня есть единственное подозрение — для помощи в сочинении «архивных» документов с соблюдением соответствующего эпохе стиля, в чем он был специалистом:
https://memo-projects.livejournal.com
«21 января исполняется 70 лет Дмитрию Исаевичу Зубареву. Даже сама дата рождения, кажется, подтолкнула Д. И. Зубарева на путь диссидентства: как можно было что-то праздновать в день всесоюзного траура по В. И. Ленину? Круг научных интересов Д. И. Зубарева сформировался еще в студенческие годы: история русской литературы и политическая история России начала XX века, но до начала 1990-х его публикации выходили только в зарубежных изданиях и под псевдонимами.»
Теперь вы мне попробуйте доказать, что обнаруженные группой злобных антисоветчиков и антикоммунистов в архивах документы, изобличающие Сталина, Советскую власть и Коммунистическую партию, можно принять в качестве документального подтверждения факта существования «Большого террора». Тогда уж пусть полицейские при обысках сами и понятыми будут.
* * *
Нужно сказать, что документы, также найденные этими же экспертами по расстрелу поляков в Катыни, попытались представить составу суда по время процесса над КПСС. Суд их даже рассматривать не стал. Даже суд времен правления Ельцина вернул их с брезгливостью. И сегодня в среде левых историков и коммуниздов апелляция к бумажонкам о расстреле НКВД поляков в Катыни сразу становится предметом издевательского глумления.
Мы с вами отчетливо понимаем, что вся катынская история является сочиненным в Министерстве пропаганды Третьего рейха антисоветским мифом.
Почему вся наша лево-коммуниздическая тусовка насчет Катыни всё понимает, а насчет мифа о «Большом терроре», созданным тесно сотрудничавшим с Форин-офис и ЦРУ американским историком Робертом Конквестом (я в выложенных черновиках про это не писал, упустил, в самой книге будет), понимать ничего не хочет и сама рьяно этот миф защищает, да еще и прикрываясь защитой Сталина? Чуть позже объясню, как это связано с троцкизмом.
Но что мы имеем в итоге. В итоге, у нас нет мотивов и причин «Большого террора». У нас нет документов. Я не веду даже речи о степени достоверности или недостоверности имеющихся бумаг. Вся документальная база о событиях 37–38-го годов пока еще не введена ни в научный оборот, ни в качестве доказательств надлежащим образом. Более того, эта макулатура представлена личностями настолько сомнительными, что доверять им может только кретин.
Для совсем полной ясности, все подписанты-эксперты тесно сотрудничают с Гуверским институтом Стэнфордского университета США, одним из ведущих научных сотрудников которого являлся Роберт Конквест, создатель мифа.
У нас, в-третьих, не имеется даже свидетельств приговоренных «тройками НКВД», совсем запредельно, у нас нет и списка реабилитированных лиц, осужденных несудебными органами.
И, наконец, в-четвертых, трупов расстрелянных у нас тоже нет. Массовые захоронения, которые производились согласно мифа о «Большом терроре», не обнаружены до сих пор, за тридцать лет не найдено ни одного внушающего хоть какое-то доверие захоронения.
Что в результате мы имеем? Ничего, кроме «египетских казней», аналога библейского мифа, только вышедшего из стен института, контролируемого ЦРУ, и признаваемого за историческую реальность нынешней российской лево-коммуниздической плесенью.
* * *
Идея насчет включения секретарей в состав «тройки НКВД», несомненно, гениальная, но… фантастическая и взята из фантастического литературного произведения о страшном Мордоре, каковым в этом произведении представлен СССР.
Я вам приведу два отрывка из двух разных книг двух разных авторов:
«На рассмотрение Особого совещания обычно выносились
