Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
Дело там не в цензуре. У нас цензуры нет. Нет в «Троцкизме» и экстремизма. Там есть другое, что пугает облепивших издательства писателей-публицистов-историков, часто еще и редакторами подрабатывающих.
Например, такое:
«О наших отношениях с Китайской Народной Республикой. Китайские руководители, как известно, выступили со своей особой несовместимой с ленинизмом идейно-политической платформой по основным вопросам международной жизни и мирового коммунистического движения, а от нас требовали отказа от линии 20-го съезда и Программы КПСС…»
Если вы узнаете, кому эта цитата принадлежит, где и в каком году это было сказано, то у вас возникнет недоверие, по крайней мере, к тому, что наша историческая наука и историческая публицистика насочиняли о том, как после отставки Хрущева…
А то, что написано о «Большом терроре» нашей исторической публицистикой, сколько всего написано и то, что я обнаружил по данному вопросу… Мне этого историки никогда не простят. Я для них теперь на всю жизнь смертельный враг.
Ну еще и про то, как целенаправленно, по троцкистскому плану, банкротили советскую экономику, готовя ее к приватизации, и Брежнев этот процесс активно двигал… Наши отечественные экономисты умудрились тоже показать в этом вопросе свою ученость. У них получилось приватизировать успешно развивающуюся экономику. Невиданное прежде достижение экономической мысли.
Впрочем, для тех, кто захочет получить книгу в электронном виде — информация в заглавном посте моего блога https://p-balaev.livejournal.com/925715.html
Если и в этот раз книгу не получится продавить — тогда будем искать другой вариант издания.
А в этой серии статей я постараюсь еще раз разъяснить, в рамках подготовки к ДК, не только для посторонних читателей, но и для тех наших товарищей, которые еще не успели в вопросе сориентироваться, наши взгляды на троцкизм. И начну с вопроса: почему мы российских коммуниздов не называем просто оппортунистами, почему именно троцкистами?
Если у кого-то, кто прочитал «Троцкизм» появились ко мне вопросы, что-то осталось еще непонятным, можете их здесь задать, я постараюсь в этой серии постов их осветить…
* * *
…Про оппортунистов. Просто оппортунистов никогда не было. Оппортунизм — термин не только политический. Есть еще и экономический оппортунизм. Перевод этого слова с латыни — выгодный, удобный. Маркс и Энгельс очень точно подобрали его именно в качестве термина, обозначающего политические течения, ведущие предательскую политику против рабочего движения. В период работы Первого и Второго Интернационалов оппортунистическую политику стала проводить европейская социал-демократия. Социал-демократия и стала олицетворением оппортунизма. Ее вожди заняли удобную и выгодную для себя позицию, пойдя на предательство рабочих. Изображали из себя выразителей интересов рабочего класса на деньги из карманов рабочих, заседали в парламентах и глубокомысленно рассуждали о том, что развитие производительных сил и производственных отношений еще не подошло к уровню, необходимому для пролетарской революции. Когда подойдет? Да жизнь покажет, а пока нужно договариваться с буржуями насчет экономических уступок. Буржуям хорошо — можно не бояться революции, и вождям пролетариата хорошо — никаких тебе тюрем, никакого риска, вполне обеспеченная и спокойная жизнь борца-марксиста.
В результате рабочее движение Европы, находившейся в предреволюционном состоянии еще при жизни Маркса, было слито в канализацию вождями европейской социал-демократии. А сегодня их духовные наследники говорят: Маркс в прогнозах ошибся. Это пошлейшая вульгаризация марксизма, вообще-то — игнорирование «человеческого фактора», представление людей в виде атомов, которые двигаются в «общественном пространстве» независимо от своей воли, подчиняясь «объективным процессам». Эти вульгаризаторы еще и хвастаются своим материалистическим подходом к обществу. Их «материализм» не вмещает в себя ум, волю, сознание человека.
Маркс не в прогнозах ошибся. Прогноз насчет назревания революционной ситуации в Европе был точным. Он ошибся в таких, как Каутский и Бернштейн. Не ожидал такого наглого предательства. Только на то оно и предательство, что его никто не ожидает.
Да, не будь предательства социал-демократов, в Англии и других европейских странах еще в 19-м веке с большой долей вероятности могли произойти социальные пролетарские революции. Ничего этому не мешало. Все предпосылки были налицо и Маркс их видел. Впрочем, Парижская коммуна — это Маркс в прогнозе так ошибся? Только победить она не могла, конечно. Слишком сильным и враждебным было внешнее окружение.
Но, как бы то ни было, социал-демократ — стало ругательством у коммунистов. Нужно знать, что социал-демократия, как политическое течение в марксизме, стало нарицательным названием оппортунизма в европейском рабочем движении. Еще нужно знать, что со временем социал-демократия полностью порвала с марксизмом. Нынешние европейские социал-демократии — типичные буржуазные партии, в программах которых нет ни слова из марксизма.
И если мы сегодня говорим о европейской социал-демократии, то мы точно знаем, что это было оппортунистическое идейно-политическое направление в марксизме. Социал-демократия стала олицетворением оппортунизма в европейском рабочем движении.
В России социал-демократическое движение стало развиваться позднее европейского, поэтому и наш, отечественный, оппортунизм немного запоздал. Но проявил себя не менее подлым, чем европейский. С самого начала создания РСДРП в ней обозначилось сильное оппортунистическое крыло, получившее название — меньшевизм.
Что для наших оппортунистов было характерно? Разногласия по двум важнейшим вопросам с революционным, ленинским, крылом в партии: по вопросу организационного строительства и по вопросу союза промышленных рабочих и крестьян.
Организационные принципы партийного строительства, которые пытались протащить в Устав меньшевики, привели бы… Чего углубляться в историю — на нынешнюю КПРФ посмотрите, да и на остальные парламентские партии. В них можно состоять членом, не посещая годами даже партийных собраний, не платя даже взносов, о какой-то партийной работе я вообще молчу. В итоге, партия большая по численности, а толку от нее никакого. Захоти сегодня Зюганов революцию произвести, его партия на эту революцию не явится.
И второй вопрос — союз с крестьянством. Ленин искал пути и возможности совершения революции в России, будучи настоящим марксистом, он не ждал, когда концентрация атомов в растворе превысит критическую, поэтому искал союзника малочисленному промышленному пролетариату. Этот союзник в виде беднейшего крестьянства, сельской пролетарской массы, в глаза бросался. Меньшевики, догматизируя марксизм, возражали — Маркс революционными считал только промышленных рабочих. Прикол в том, что в той же Англии капитализация сельского хозяйства прошла так быстро и с таким результатом, что сельский пролетариат там составлял весьма немногочисленную группу, поэтому Маркс в расчет его и не принимал. В России ситуация была совершенно другой.
Меньшевистская логика
