Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
Одновременно с идейным разгромом этого современного троцкизма, его антинаучной исторической платформы, эта задача решает вопрос пропаганды Программы нашего Движения, в основе которой лежит наш марксистско-ленинско-сталинский взгляд на процессы в СССР.
Если кому-то кажется эта задача простой, кому-то кажется, что ее можно решить написанием нескольких книг, если кажется, что это пока еще не настоящая классовая борьба — вас много ждет «открытий чудных». Вам еще предстоит убедиться, что та бескомпромиссная и жестокая борьба, которую вели большевики с меньшевистским оппортунизмом, ни в какое сравнение не идет с тем, что нам предстоит. Это я вам пишу не затем, чтобы преуменьшить трудности, стоявшие перед большевиками, по сравнению с нашими.
Просто по сравнению с нашими Спицыными и Кургинянами, Аксельрод, Мартов и даже Троцкий — эталоны порядочности. Нам нужно быть готовыми к любой подлости и провокации, которые неизбежно будут применены по отношению к нам. У этих людей от человеческой совести не осталось ничего…
* * *
А вы знаете, как у нас проводятся социологические опросы?! О! Так вы еще не знаете, как у нас проводятся социологические опросы!
Технология такая. Если правительству нужно перед принятием какого-то решения выяснить по этому поводу мнение граждан, оно заказывает у какого-нибудь «Левада-центра» проведение опроса населения. Соответственно, выделяется из бюджета финансирование проведения этой работы. Сотрудники самого «Левада-центра» никаких опросов не проводят, в нем и сотрудников всего-то чуть больше полусотни человек. «Левада-центр» заключает договора с другими организациями, работники которых непосредственно опрашивают граждан. Сегодня это — колл-центры, которые обзванивают по так называемой «холодной базе» население и на основе полученных от ответивших на звонки информации заполняют анкеты. Эти анкеты потом отправляют на обработку в «Левада-центр», который готовит уже для правительства итоговый документ, необходимый правительству для принятия решения.
Выглядит всё… благообразно. Если не знать внутреннюю кухню этого процесса. Непосредственно опросами занимаются работники колл-центров. Платят за одну заполненную анкету им по-разному, от нескольких десятков рублей до 100–200 рублей. Кажется, нормальная работа, десяток анкет за рабочий день заполнил и получи свои законно заработанные 1000–2000. Для студентов и пенсионеров, особенно, хорошая возможность подработать. Но это в идеале. На практике получается не совсем идеально.
На практике получается примерно так. Устраивается на работу в колл-центр какая-нибудь девчонка-студентка, ей обрисовывают перспективы хорошего заработка, если она будет изо всех сил стараться, потом она проходит подготовку, изучает сценарий, скрипт, по которому она должна говорить с ответившим на звонок, учат заполнять анкету и т. д..
Начинается работа. Этой девчонке дают список телефонов и она начинает набирать первый номер:
— Здравствуйте! Меня зовут Люся, я сотрудник центра изучения общественного мнения…
Дальше в трубке Люся слышит гудки. Трубку бросили. Люся не отчаивается и продолжает тыкать пальчиками в кнопки телефона:
— Здравствуйте! Меня зовут Люся, я сотрудник центра изучения общественного мнения…
— Слышь, кобыла, забудь этот номер навсегда. Поняла?
Люсе нельзя по инструкции отвечать грубостью на грубость, поэтому она, собрав девичьи нервишки в кулачок, продолжает звонить:
— Здравствуйте! Меня зовут Люся, я сотрудник центра изучения общественного мнения…
— Девушка, а что вы сегодня вечером делаете?
И так Люся весь день тыкала пальчиками в кнопки телефона, но в трубке слышала не ответы на вопросы, а всякую хрень. При большом везении Люсе удалось заполнить всего несколько анкет, заработав несколько сотен рублей. Это если очень сильно повезло.
Кто ответил на звонки Люси и согласился на ее предложение заполнить анкету? В основном, пенсионеры, конечно. Конечно, в основном те из пенсионеров, которых уже настигло на жизненном пути старческое слабоумие, те из них, которые Путину пишут письма, если у них недостаточно холодная вода из крана течет. Ну еще те граждане, которые любят поприкалываться по телефону:
— Здравствуйте, Люся. С удовольствием я отвечу на ваши вопросы.
— Кем вы работаете? Сколько вам лет? Где проживаете:
— Работаю я летчиком-космонавтом. Лет мне еще немного, женат не был. Проживаю в районе колымского космодрома.
— В каком возрасте вы планируете выход на пенсию?
— На пенсию я не пойду, мне нравится моя работа — осваивать безбрежные рубежи дальнего космоса, буду летать на звездолете по ним до самой смерти.
— Как вы относитесь к возможному повышению возраста выхода на пенсию?
— Только положительно, Люсенька, я предлагаю вообще пенсии запретить…
Да, и это еще называется репрезентативной выборкой, т. е., опросом всех групп населения, важных для проведения социологического исследования. Вот даже один летчик-космонавт, пилот звездолета, опрошен.
И это еще происходит в тех колл-центрах, где большая текучка сотрудников и они не успевают сколотить организованную преступную группу. Там, где коллектив хоть как-то сплачивается, репрезентативная выборка превращается в нечто совсем интересное.
Людям же зарабатывать нужно, а если работать строго по инструкции, то фиг заработаешь, значит, голь начинает идти на всякие выдумки. От фонаря, просто так, опросную анкету не заполнишь, все звонки записываются и выборочно прослушиваются, поймают за руку — мало не покажется.
Поэтому хитрая голь придумывает разные схемы, которые позволяют контроль обойти. В одном таком колл-центре, энное число лет назад отрабатывался договор на соцопрос, платили за одну анкету 250 рублей. В те годы сим-карту можно было купить с рук у барыг рублей за 50. Дальше схема, думаю, вам понятна. Звонят люси друг дружке и заполняют со слов друг друга анкеты, а потом эти анкеты уходят в «Левада-центр» и там на их основе готовят для правительства информацию. Ценность такой информации, согласитесь, трудно переоценить.
Нет, если вы думаете, что наше правительство ориентируется в своих решениях на результаты таких социологических опросов, то вы конченный эльф. В правительстве информацией, полученной от того же «Левада-центра» сразу подтираются, даже не глянув в нее. Да и сами сотрудники «Левада-центра» о ценности собственной информации имеют вполне реальное представление. Более того, даже та хрень, которая идет из колл-центров, потом в «Левада-центре» подвергается «творческой» обработке. Вся эта работа по сбору информации от населения, финансируемая из средств бюджета, нужна только для одного — у населения должна быть уверенность, что мнение этого населения кого-то интересует. Правительство делает вид, что интересуется мнением населения перед принятием какого-нибудь решения, после которого у населения начинается изжога.
И реальные политики, каковыми являются члены партии «Единая Россия», абсолютно никакого значения результатам опроса общественного мнения не придают. Да-да, члены «Единой России», хоть они жулики и воры, являются реальными политиками. Они заняты реальным, хоть и жульническо-воровским делом, они в политике делают деньги. Для них политика — это бизнес, поэтому там собрались люди, пусть и с низкими моральными качествами, но люди
