Борьба Канады за суверенитет в Арктике: история и современность - Дмитрий Анатольевич Володин

совпало по времени с разгоравшимся спором между Великобританией и Норвегией о принадлежности острова Буве[210]. У норвежских властей возникло сильное искушение использовать открытия Свердрупа как дополнительный козырь в борьбе с Великобританией за этот остров. Норвежская сторона сразу попыталась увязать в единое целое спор с Канадой за острова Свердрупа в Арктике и спор с Великобританией за остров Буве в Антарктике. Как отмечал 12 марта 1928 года норвежский посланник в Лондоне Б. Вогт, «если норвежское правительство должно отказаться от своих прав на острова Свердрупа на том основании, что эти острова не использовались двадцать лет после их открытия, то этому правительству будет сложно действовать противоположным образом в Антарктике и признать справедливость претензии, основанной на более раннем открытии острова, когда на протяжении более ста лет открытый остров никак не использовался в практических целях»[211].

26 марта 1928 года генеральный консул Норвегии в Монреале Л. Обер направил официальную ноту канадским властям с просьбой прояснить их позицию в отношении открытых Свердрупом островов. Обер специально напоминал, что его правительство «резервирует за Норвегией все права, причитающиеся ей по международному праву в связи с указанными открытиями»[212].

Как установил норвежский исследователь Т. Торлейффсон, текст данной ноты обсуждался на секретном заседании Стортинга 16 марта 1928 года. Из выступлений на этом заседании председателя Стортинга К. Хамбро и премьер-министра Норвегии Ю.Л. Му-винкеля чётко видно, что норвежское руководство не рассчитывало и не стремилось к получению суверенитета над островами Свердрупа. В частности, Хамбро отмечал, что эти острова «географически принадлежат Канаде, и Норвегия мало что может сделать, чтобы изменить это»[213]. Мувинкель же прямо говорил депутатам, что «важность островов Свердрупа заключается в том, что вопрос о суверенитете над этими островами может быть косвенно увязан с вопросом о суверенитете над островом Буве»[214].

Канада вновь не ответила на норвежскую ноту, но Норвегия добилась чего хотела, когда Великобритания в конце 1928 года согласилась признать норвежский суверенитет над островом Буве. Более того, формально острова Свердрупа не вошли в сделку между Великобританией и Норвегией: в обмен на отказ Великобритании от всех прав на остров Буве Норвегия согласилась не захватывать земли в британском секторе в Антарктике[215]. Таким образом, Норвегия смогла приберечь возможность формального отказа от своих прав на острова Свердрупа для новых территориальных разменов с Великобританией.

Тем не менее, поскольку цель в отношении острова Буве была достигнута, норвежский МИД 15 апреля 1929 года официально уведомил Свердрупа, что он может начинать переговоры с канадским правительством о получении компенсации за открытые им острова. Норвежское правительство было готово признать канадский суверенитет над этими островами в случае согласия Свердрупа с предложенной компенсацией. В письме норвежского МИД, однако, была важная оговорка, что отказ Норвегии «возможен только при условии, что острова Свердрупа были бы открыты для коммерческой деятельности, а права норвежских граждан в такой деятельности были бы защищены»[216].

Не теряя времени, 22 апреля 1929 года Свердруп через своего агента Э. Бордевика проинформировал канадского премьер-министра Маккензи Кинга, что норвежское правительство готово отказаться от своих прав на острова Свердрупа в случае выплаты ему достаточной компенсации. Важно, что в своём письме Свердруп не упомянул о дополнительном условии норвежского МИД и описывал ситуацию как сугубо финансовую сделку между ним и канадским правительством.

На переговорах со Скелтоном в мае 1929 года Бордевик предложил канадским властям выплатить Свердрупу полную стоимость его экспедиции, что составляло чуть более 200 тыс. кан. долл. Это была огромная сумма сама по себе, но она казалась ещё внушительнее с учётом того, что в Канаде считали острова Свердрупа уже частью своей территории. Стоит напомнить, что в 1925 года Канада узаконила свой арктический сектор, границами которого стали меридианы 60° и 141° з. д. до Северного полюса (подробнее об этом см. гл. 4). Не менее важное значение имело и то, что в международном праве называлось эффективной оккупацией, то есть демонстрация Канадой реального контроля над всем Арктическим архипелагом, включая и острова Свердрупа.

Помимо размера денежной компенсации, запрошенной Свердрупом, переговоры осложняло и вмешательство Великобритании. Поводом для этого стало объявление Норвегией 8 мая 1929 года о присоединении к своей территории острова Ян-Майен. Британская сторона решила воспользоваться данным случаем, чтобы в обмен на признание норвежского суверенитета над этим островом Норвегия отказалась от притязаний на острова Свердрупа. Данный шаг был не столько продиктован желанием помочь своему доминиону, сколько стремлением остановить дальнейшую территориальную экспансию Норвегии в Антарктике, которая всё больше и больше угрожала британским интересам. Министр по делам доминионов Л. Эмери прямо связывал согласие Великобритании на норвежский суверенитет над Ян-Майеном «с отказом Норвегии от её экстравагантных притязаний в других частях мира»[217]. Таким образом, Великобритания рассматривала вопрос с островами Свердрупа в биполярном контексте как часть большой сделки между Великобританией и Норвегией. Участие англичан, таким образом, не столько помогало, сколько ухудшало ситуацию, резко усложняя вопрос и ограничивая возможности Канады влиять на конечное соглашение. Такая перспектива не могла устроить канадские власти. Это объясняет, почему канадское правительство не торопилось принимать британское предложение. Лишь 30 ноября 1929 года Скелтон получил разрешение от Маккензи Кинга начать переговоры о выплате компенсации в пределах 25 тыс. долларов.

Первый раунд переговоров Скелтона со Свердрупом и Бордевиком (Париж, 5–6 декабря 1929 года) закончился неудачно: вместо 25 тыс., предложенных Скелтоном, норвежцы запросили 300 тысяч[218]. В результате канадская сторона решила повысить ставку: вместо первоначального предложения (25 тыс. единовременно или пожизненная годовая пенсия в 2400 долл.) Свердрупу предлагались оба варианта. По предложению семьи Свердрупа ежегодная пенсия была также пересчитана в единовременную выплату (42 тыс. долл.) и, таким образом, общий размер компенсации вырос до 67 тыс. долл.

Однако в марте 1930 года, когда финансовые условия между Канадой и стороной Свердрупа были уже согласованы, вдруг неожиданно всплыли условия самого норвежского правительства. Премьер-министр Ю.Л. Мувинкель подчеркнул, что «норвежские граждане должны сохранить право на рыбную ловлю или охоту на этих островах и в омывающих их водах»[219]. Он специально подчёркивал, что признание канадского суверенитета над островами Свердрупа не будет означать поддержку Норвегией канадского арктического сектора. Именно необходимость учитывать интересы норвежских граждан на острове и вызвала наибольшие затруднения у канадского правительства. В ходе переписки с британскими чиновниками Скелтон разъяснял, что принятие данного предложения не только означало ограничение суверенитета Канады, но и требовало изменения канадского законодательства, поскольку острова Свердрупа с 1926 года входили в Канадский заповедник арктических островов (Arctic Island Preserve), в котором было запрещено охотиться всем, кроме эскимосов.