Надвигающийся кризис: Америка перед Гражданской войной, 1848-1861 - Дэвид Поттер

Более века спустя читатели в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Солт-Лейк-Сити, Фениксе, Тусоне, Альбукерке, Санта-Фе и даже Лас-Вегасе могли бы предположить, что такое огромное приобретение было бы встречено с диким энтузиазмом, но это было отнюдь не так. Напротив, Джеймс К. Полк, целеустремленный человек, находившийся тогда на третьем году своего президентства, нашел договор крайне нежелательным. Правда, его условия полностью совпадали с тем, чего он хотел, отправляя Триста в Мексику в апреле предыдущего года. Но с тех пор произошло много событий. В сентябре генерал Уинфилд Скотт победным маршем вошёл в Мехико. Оккупация столицы привела Мексику к кризису, во время которого Санта-Анна подал в отставку с поста президента, оставив правительство в шаге от краха, а саму страну — готовой к захвату. Эти события подтолкнули некоторых орлиных экспансионистов в Соединенных Штатах к расширению своих устремлений и присоединению к нараставшему с 1846 г. призыву к аннексии всей Мексиканской республики. Ещё до этих событий Полк готовился повысить цену мира, и, составляя планы своего ежегодного послания в конце 1847 года, он подготовил заявление, в котором угрожал, что «если Мексика затянет войну», то, помимо Калифорнии и Юго-Запада, «необходимо будет потребовать уступки ещё нескольких земель в качестве дальнейших репараций». Впоследствии его политическая осторожность заставила его вернуться к более двусмысленным формулировкам, но к 1848 году его первоначальные цели в отношении Калифорнии и Юго-Запада, которые когда-то казались такими смелыми и устремленными, теперь стали казаться приходскими и лишёнными воображения.[3]

В то самое время, когда победа раздувала амбиции Полка, его эмиссар мира впал в глубокую немилость. Николас Трист, единственными отличиями которого в прошлом были брак с внучкой Томаса Джефферсона и должность главного клерка в Государственном департаменте, был выбран для поездки в Мексику, потому что казался лояльным демократом, который будет делать то, что ему скажут, и оставит потенциальную славу на усмотрение секретаря Бьюкенена или других светил. Но он сильно разочаровал Полка. Во-первых, он заявил мексиканцам о готовности рассмотреть вопрос об уступке территории на юге Техаса между реками Нуэсес и Рио-Гранде, что, согласно инструкциям, он не должен был делать по своему усмотрению. Только это заставило Полка в октябре поспешить с отзывом, который уже был заказан просто потому, что президент не хотел показаться слишком заинтересованным в мире.[4] Затем, в декабре, президент узнал, что Трист, после того как вначале жестоко поссорился с Уинфилдом Скоттом, стал теплым другом главнокомандующего генерала вигов, и что они вдвоем планировали использовать военный фонд Скотта для покупки договора у мексиканских мирных комиссаров. Это было бичом президентства Полка, что его лучшие генералы были вигами, которых он ненавидел больше, чем мексиканцев, и он не собирался поддерживать демократического мирного комиссара, который бы сотрудничал с ними. Полк, разбуженный сообщениями о подкупе, начал планировать отзыв Скотта и с нетерпением ждал возвращения уволенного эмиссара.[5]

Затем произошло невероятное. 15 января пришло письмо на шестидесяти пяти страницах от Триста, который не получал послания от 25 октября, отзывающего его, пока не оказался в глубине переговоров о заключении договора. Он знал, что администрация хочет заключить договор; он считал, что в его силах добиться мира и что его моральный долг — не тратить эти силы попусту. Он считал, что письмо с его отзывом не имело обязательной силы, поскольку было написано без учета обстоятельств в Мехико. Таким образом, главный секретарь, который был назначен отчасти из-за его ожидаемой уступчивости, отказался от отзыва и 6 декабря написал письмо, чтобы сообщить правительству, что в качестве частного лица он продолжает вести переговоры о заключении мирного договора.

Администрация могла использовать или не использовать этот договор по своему усмотрению. Для пущей убедительности Трист прочитал президенту лекцию: намекнул, что Полк планировал неправомерную завоевательную войну; намекнул, что он и генерал Скотт спасут администрацию вопреки ей самой; осудил близкого друга Полка Гидеона Пиллоу как «интригана… …с непостижимой подлостью характера». Когда Полк прочитал это, его захлестнул гнев , и слова удушливой ярости полились на страницы его дневника: «Его депеша высокомерна, дерзка, очень оскорбительна для его правительства и даже лично для президента… Для меня очевидно, что он стал орудием генерала Скотта… Никогда в жизни я не испытывал такого негодования… Он лишён чести и принципов… очень низкий человек».[6]

Полк написал эти слова 15 января. Ровно через пять недель на пороге его дома появился договор мистера Триста.

В течение двух дней президент боролся с неизбежным, но на самом деле у него не было выбора, и он это знал. Мексиканская война была крайне непопулярна в значительной части страны; её считали неоправданной агрессией в защиту порочного института рабства, а Полка осуждали как поджигателя войны. Палата представителей, находящаяся под контролем вигов, фактически проголосовала за резолюцию, в которой заявила, что считает войну «ненужной и неконституционной, начатой президентом Соединенных Штатов»;[7] общественность жаждала мира, а договор, в конце концов, был точным выполнением условий самого Полка, сформулированных десятью месяцами ранее. Он сам определил своё положение и решительно заявил об этом своему кабинету:

Если бы договор был заключен сейчас, я бы потребовал увеличить территорию, возможно, сделать границей Сьерра-Мадре, но было сомнительно, что это может быть получено с согласия Мексики. Я также рассматривал последствия его отклонения. Большинство одной из ветвей Конгресса настроено против моей администрации; они ложно обвинили меня в том, что война была начата и продолжается мною с целью завоевания Мексики; и если я сейчас отвергну договор, заключенный на моих собственных условиях, как это было разрешено в апреле прошлого года, при единодушном одобрении Кабинета, то есть вероятность, что Конгресс не предоставит ни людей, ни денег для продолжения войны. Если это произойдет, то армия, находящаяся в Мексике, будет постоянно истощаться и уменьшаться в численности, и в конце концов я буду вынужден вывести её и таким образом потеряю две провинции — Нью-Мексико и Верхнюю Калифорнию, которые были уступлены США по этому договору. Если противникам моей администрации удастся победить на следующих президентских выборах, велика вероятность, что страна потеряет все преимущества, обеспеченные этим договором.[8]

Ничего не оставалось делать, как отправить документ Триста в Сенат.

Сенат получил договор 23 февраля, но не сразу приступил к его обсуждению, поскольку двадцать второго числа Джон Куинси Адамс был зарублен на полу палаты представителей, и дела конгресса были приостановлены до его