Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
Вы совсем больные?! По крайней мере, вы точно не военные. В военкомате сформирована команда, следующий этап — баня. Большой такой помывочный цех с теплой, хотя бы, водой и с куском хозяйственного мыла. На выходе — медицинский наружный осмотр на предмет всего некрасивого и опасного в заразном плане на коже, дальше старшина с формой, со всем, что свежеобритый наголого надевает на себя, вплоть до трусов. Всё гражданское, в том числе и купленная у барыг амуниция — остается в предбаннике, упакованное в мешок и сданное старшине под расписку. Отслужишь — получишь свой личный броник и наколенники, будешь в них на гражданке ходить.
Я предполагаю, как сейчас возмутятся граждане, подвязанные на гуманитарке. Они же такую работу проводят! Столько всего закупают и отвозят! Считается, что торговля оружием и торговля наркотиками — самые прибыльные виды бизнеса. Но там хотя бы есть затраты на производство!..
И сотовой телефон тоже, даже если он у тебя кнопочный. Военкомы советуют брать с собой призванным кнопочные телефоны!!! Чтобы родственникам звонить, чтобы родственники знали, куда хавчик подвозить!
И чтобы террористы знали, где находится учебное подразделение. А то искать им долго придется. Пусть родные-призванные будут лучше накормлены домашними пирожками, чем живыми.
Вы хоть какое-то представление о военной тайне имеете? Или оптимизация вам совсем всё военное отшибло? Полевая почта — всё! Каждому мобилизованному — чистая тетрадка, конверты без марок и шариковая ручка. Это теперь его «сотовый телефон».
Нет ничего этого у вас? Тогда на фронте у вас будет не войско, а пьянь-рвань. Которое сами же офицеры, почти не стесняясь, называют мясом.
Я это и так знал, еще до беседы с нашим парнем. На всякий случай спросил у него, где они хранили документы, деньги, когда на передовой были. При себе! При себе, Карл! То, что в армии называется ротным хозяйством, которым старшина заведует — в нашей «армии» не имеется по факту. Господам «военным» мне даже неловко намекать, что у солдата не то, что на передовой, но даже в лагере на учениях в мирное время, при себе может быть только форма, надетая на нем, фляга, ложка, котелок, шильно-мыльные. И личное оружие, само собой.
Зачем солдату при себе деньги? Бегать в близлежащую деревню в магазин за «сугревом»? И пожрать себе что-нибудь прикупить. Потому что в «армии» ликвидирован институт военных поваров. Человек три месяца провел на фронте — ни разу не получал горячего питания. Сухпай и консервы, которые на свои покупались. У нас же питание военнослужащих — на аутсорсинге. Отреформировано. Т. е., как только из казармы воинство вышло, так проблема пожрать — проблема каждого индейца персонально. То, что каждый индеец в ларьке не только банку кильки купит, но и то, что килькой закусывают…
О том, как эта «армия» воюет, считаю лишним писать. Я и так уже много экстремистского написал. Знаете, что спасает? Да то, что у украинцев примерно то же самое. Где-то что-то лучше, где-то хуже, но примерно одного уровня. Эффективный менеджмент национальных различий не знает. Тем более, что насчет разных национальностей — вопрос.
А вот при столкновении с настоящей, дисциплинированной армией будут проблемы. Которые закончатся разгромом. Это как «ать-два». Армия — это такая штука, через которую не перепрыгнешь наспех проведенной мобилизацией и 2-недельным «боевым слаживанием».
Только объяснять нашим чиновникам в МО всё это, подозреваю, бесполезно. Они, подозреваю, даже не поймут.
И да, Стешин дурак — https://www.pravda.ru/news/society/1760094-pod_belgorodom_pogibli_brjanskie_dobrovolcy/
К предыдущему посту https://p-balaev.livejournal.com/1598481.html
18 октября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/10/18/
Из черновика книги о 41-м годе:
Давайте, для начала, посмотрим на кое-какие цифры, принятые нашим официальным историческим сообществом за аксиому.
Западный фронт к началу Смоленского сражения имел численность 579 400 человек. В ходе сражения понес безвозвратных потерь — 309 959, санитарных — 159 625, всего — 469 584 человек. Т. е., общие потери фронта в сражении составили более 81% от всего личного состава.
Если учитывать, что число потерь группы армий «Центр» вермахта к концу смоленского сражения оценивается примерно в 75 000, то вывод — вермахт войска Красной Армии в ходе Смоленского сражения распылил. От Западного фронта остались только тыловые службы.
Плюс к этому, войска РККА, принимавшие участие в Смоленском сражении, потеряли танков 1348, орудий 9290, самолетов 903. Т. е., абсолютно все, что имелось перед сражением.
С учетом того, что перед этим в Литве и Латвии было потеряно 88 486, в Белоруссии 417 790, на Западной Украине 241 594, в Заполярье и Карелии — 135713, под Киевом — 700544, под Ленинградом — 344926, всего — 1 929 053 человека, вместе с Западным фронтом — 2 398 637 человек.
А всего в западных округах перед войной было 2,9 млн. человек. Из них на Северо-Западном фронте — 498000, на Западном — 627300, на Юго-Западном — 864600, на Северном — 358390, всего 2 348 290.
Про разницу в почти 600 тысяч человек вопросов мне не задавайте, пожалуйста. Куда целый фронт потерялся — это к авторам издания, из которого я взял сведения, обращайтесь. Вы, думаю, уже начали догадываться, кто авторы.
Представленные цифры показывают, что за два месяца войны было потеряно убитыми, пленными, ранеными столько же войск, сколько их встретило немцев в западных округах. Подчистую.
Согласитесь, что это какая-то бойня. За два месяца войны умудриться просрать столько же войск, сколько их было в тех округах, которые войну встретили.
А кто же тогда с сентября 1941 года против немцев воевал? В этом же издании приводится численность войск действующей армии в 4-м квартале 1941 года — 2 818 500.
Т. е., если даже не учитывать «потерянный фронт», брать максимальное число войск в западных округах — 2,9 млн., то сокращение численность воюющих фронтов произошло всего на 100 тысяч человек.
А откуда, из каких резервов, возродилась, так сказать РККА? Цитирую авторов этого издания, из которого я взял данные:
«А всего к июню 1941 г. в армии и на флоте в наличии было — 4,8 млн. чел. личного состава.»
Получается, что резерв был за счет того, что 1 млн. 900 тысяч войск не находились в действующих фронтах и их можно было использовать для пополнения убывающих армий. Но из этих 1,9 млн. в составе Дальневосточного фронта было 1 млн. 568 тыс. человек. А еще Закавказский военный округ — 4 армии общей численностью 350 тысяч человек. И… резерва-то не было, нельзя было в начале войны
