Мой Узбекистан - Дарья Сиротина

Ташкента состоит в его столичном статусе. Сюда, в главный город страны, собираются в поисках новых заказов, связей, славы и денег мастера из всех регионов Узбекистана.

Расписная посуда, работа Риммы Газалиевой

В Ташкенте больше, чем где бы то ни было в Узбекистане, художников с независимым, свободным, современным взглядом на ремесло, мало привязанных к конъюнктуре туристического рынка и спросу, им рожденному. Новые стили, синергия искусств и культур разных регионов страны, трансформация и деконструкция народного наследия – все это рождается в столице. Именно здесь можно найти мастеров, которые создают на основе традиционных техник и предметов новые, сами закладывая и формируя новые художественные школы, будь то картины из соломки, ножи с богато расписанными рукоятками или ювелирной работы сундуки и шкатулки.

Одна из самых интересных историй о возрождении старого ремесла и создании на его основе новой школы – история ташкентской лаковой миниатюры, объединившей в 1980-х годах почти утраченное искусство миниатюры книжной, традиционной для Востока, и технику росписи объектов из папье-маше, характерную для российского Палеха.

Ташкент – еще одна после Шахрисабза точка на карте страны, где вышивкой заполняют полотно целиком, не оставляя свободного места. Ташкентские палаки, плотно расшитые швом, напоминающим гладь, могут выглядеть непривычно и аскетично издалека, но поражают тщательностью исполнения и множеством мелких деталей при взгляде с небольшой дистанции. И узнаются благодаря насыщенному красному или бордовому основному тону вышивки и стилизованным солнечным и лунарным мотивам, представляющим, как правило, сложные композиции из нескольких круглых форм с богатым орнаментом. История возрождения ташкентской школы вышивки разворачивалась в 2000-х годах и стала возможной благодаря усилиям одной-единственной мастерицы.

Если поискать, в Ташкенте найдутся представители хоть нуратинской школы вышивки, хоть шахрисабзские гончары, найдутся чеканщики и резчики, ткачи, кузнецы, мастера ганча. Как найдутся в туристических местах байсунские тюбетейки, кашкадарьинские сюзане, гиждуванская керамика вперемешку с китайским и индийским новоделом и вещами, сделанными пусть в Узбекистане, но массово. Поэтому и людей, и ремесла для этой главы я выбирала еще более тщательно и сфокусированно, стараясь обратить ваше внимание на все самое необычное, непривычное и интересное, на то, чего не встретишь, путешествуя по другим регионам Узбекистана. Как в области гастрономии, как с точки зрения истории, так и во всем, что касается ремесленной жизни, Ташкент – большой плавильный котел.

Мастерская вышивки Мадины Касымбаевой

Ташкентская вышивка требует в два, а то и в три раза больше времени, чем любое, даже самое сложное бухарское или нуратинское сюзане, где зашивается не весь фон, а лишь вышиваются разнообразные фигуры. Ташкентский палак – это не только расход времени, это еще и большее количество ниток и красителя. За то время, что вышивается один ташкентский палак, опытная мастерица сделает 2–3 сюзане – и продаст их. Простая рыночная экономика! К середине 2000-х годов традиция ташкентской вышивки прервалась в первую очередь из-за трудоемкости работы. Школу возродила Мадина Касымбаева. Годы упорной работы привели к персональным выставкам в Узбекистане и за границей, школе вышивки, сотрудничеству с узбекскими и международными модельерами. Халаты, расшитые ателье Мадины, носят Эрмине Эрдоган и Мелания Трамп.

+998 90 167 67 04

+998 91 191 34 00

+998 93 555 33 17

+998 90 967 04 75

ул. Сузук Ота, 35

Ташкентский палак, работа Мадины Касымбаевой

Керамическая мастерская Акбара и Алишера Рахимовых

«Я просто играл, – говорит мне потомственный гончар Алишер Рахимов, когда мы идем через засаженный инжиром, гранатами и миндалем сад в мастерскую, где он работает с отцом, сыном и учениками. – Обычно деды внуков балуют и с интересом учат, потому что у них много терпения». Алишер по-восточному хитро обходит мой вопрос о том, всегда ли он хотел продолжать семейное дело. Дед Алишера – один из самых известных гончаров Узбекистана, Мухитдин Рахимов, пионер среди исследователей традиционного керамического производства, детально описавший еще в 1961 году все его тонкости, формы, орнаменты. Его книга «Художественная керамика Узбекистана» сейчас библиографическая редкость. В 2006 году при участии ЮНЕСКО она была переведена на английский язык, и лично я разбираюсь в истории и нюансах гончарного дела в Узбекистане именно с ее помощью.

Керамика семьи Рахимовых

Школа и студия Рахимовых организованы безупречно: я бывала в гостях у многих мастеров, но галерею, по которой можно изучать стили узбекской керамики, наглядно видеть, что было модно в IX, а что в XIV веке, вижу впервые. И если многие узбекские мастера работают в одной технике, продолжая и развивая только цветовые схемы, рисунки и технологии, полученные ими от предыдущих поколений, Рахимовы берутся за все. «Мы стараемся развивать то, чему нужна помощь», – комментирует Алишер, водя меня по светлым выставочным залам, а я не могу поверить, что эти десятки форм, стилей и направлений – дело рук одной семьи. От прямого ответа на вопрос, к чему же больше лежит душа, от чего замирает сердце, Алишер изящно уходит, но все же уделяет чуть больше времени рассказу о своей солнечной, как он ее называет, керамике, так непохожей на традиционный зеленый колорит, к которому больше тяготеет отец.

В мастерской Акбара Рахимова, отца Алишера, на полках – археологические древности, найденные на территории Узбекистана. В осколках масляных ламп, кувшинов, ляганов IX–X веков – источник вдохновения, повод задуматься, толчок для развития новой мысли. Наследие родной страны и дневники отца и деда для Рахимовых – основа основ. Мухитдин тщательно вел записи больше полусотни лет, фиксируя и ежедневное течение жизни, и результаты своих экспериментов. Тем же занят и Алишер, создающий в другой части мастерской библиотеку, посвященную гончарному делу.

Мухитдин Рахимов первым из династии получил профильное образование. «У него была очень интересная жизнь», – рассказывает Алишер. Молодым парнем он попал в Москву на первую сельскохозяйственную выставку, работал там на гончарном круге, получил приглашение учиться в Москве, а после учебы вернулся в Самарканд, бывший тогда столицей Узбекистана, и организовал там первые мастерские. Когда столицу перенесли в Ташкент, Мухитдин вернулся в родной город и много работал совместно с археологами, формируя представление о разных направлениях, школах, техниках, веками использовавшихся в Средней Азии. Отец Алишера завершил то, что начал дед, – так мы теперь можем детально представить, какой была бело-голубая, с заметным китайским влиянием керамика эпохи Тимуридов или какой драгоценный изумрудный свет излучала сделанная в Ташкенте традиционная посуда.

+998 90 987 20 63

+998 71 249 04 35

проезд Кукча Дарвоза, 15