Когда женщины правили Пятой авеню. Гламур и власть на заре американской моды - Джули Сэтоу

человек воспринимал универмаги как настоящую страну чудес, где ты получаешь доступ к практически безграничному ассортименту товаров и услуг, но женщины видели в них нечто гораздо большее. Ведь с самого своего появления эти магазины были именно женской вселенной, где им принадлежала власть, недостижимая в любом ином месте. Здесь покупательницы владычествовали над продавцами и клерками, чья работа и состояла в том, чтобы их ублажать. Здесь – причем в те времена, когда появление женщины на публике без сопровождающего считалось грубой и даже опасной выходкой, – дамы могли, не опасаясь осуждения, гулять между прилавков, собираться в компании на свой вкус, разглядывать витрины, совершать покупки. Но и здесь же, в универмагах, женщины имели возможность зарабатывать себе на жизнь, – даже более того – получить образование и пройти переподготовку, чтобы превратить работу в длительную карьеру.

Парижский «Бон Марше», основанный в 1838 году, сегодня считается старейшим универмагом в мире. Воображение поражали не только огромные витрины с разодетыми по последней моде манекенами, но и сам тот факт, что двери были открыты для любой посетительницы, даже если та не собиралась ничего покупать, а просто зашла, чтобы с наслаждением провести рукой по выложенным в ряд шелковым шалям, примерить к себе легкие зонтики всех цветов радуги, вдохнуть аромат, царящий над прилавками с парфюмерией.

В Штатах первое подобное заведение открылось в 1846 году. «Мраморный дворец» на манхэттенской Чеймберс-стрит сразу поразил современников – величественный четырехэтажный универмаг с разного рода новинками вроде «дамской гостиной», где клиентки имели возможность прихорашиваться у привезенных из Парижа зеркал в полный рост. В 1862 году появилась новая нью-йоркская – еще грандиознее по размерам и шикарнее – «мекка шоппинга» под названием «Чугунный дворец». Его создал основатель и владелец «Мраморного дворца», ирландский эмигрант Александр Терни Стюарт, который вскоре вошел в тройку богатейших американцев, уступив лишь Уильяму Астору и Корнилиусу Вандербильту.

Стоявший на Бродвее между Девятой и Десятой улицами «Чугунный дворец» с его литыми из металла фасадами стал крупнейшим на тот момент универмагом в мире с длинным списком весьма зажиточных клиентов, включая Мэри Тодд Линкольн, чья страсть к пополнению гардероба была столь безудержной, что как-то раз она за одно лишь лето накупила в кредит товаров на полмиллиона долларов в сегодняшних ценах, а ее супругу, президенту Аврааму Линкольну, такая сумма оказалась не по карману[5].

«Чугунный дворец» Стюарта стал ядром, вокруг которого – от улицы Астор-плейс до парка Мэдисон-сквер – вырос целый торговый район Лейдиз-Майл, «Дамская миля». Это название произошло от новой национальной забавы – разглядывания витрин дорогих магазинов, – в которую с энтузиазмом окунулись представительницы среднего и высшего класса, в основном белого. Те универмаги и впрямь были настоящим пиршеством для взора: ассортимент обновлялся регулярно, а внушающие мысль о престиже и максимально эффектно представленные образцы последней моды притягивали глаз и содержимое бумажников. На первом этаже – парадные лестницы, витражные окна и головокружительной высоты застекленные потолки, сквозь которые струится солнечный свет, длинные прилавки с вращающимися стульями, где тут же можно примерить кожаные перчатки или попробовать косметику. Кондитерские с огромным выбором сладостей, галантерейные отделы с лентами и кружевами. В подвальных помещениях кухарки и фабричные работницы выстраивались в очереди за уцененными товарами – одеждой прошлого сезона и посудой, – а на верхних этажах зажиточные дамы в приталенных пальто разглядывали шелковое постельное белье и фарфор.

Когда в 1896 году открывался универмаг «Сигел-Купер», на эту помпезную церемонию пришли 150 с лишним тысяч женщин, чтобы поглазеть на сотни выставленных там роялей, на самую крупную в мире фотогалерею, на отдел зоотоваров, где кроме привычных кошек и собак продавались обезьянки или даже детеныши львов и пантер.

Это были в высшей степени изысканные, фантастические заведения. Скажем, в «Мейсиз» на Геральд-сквер без малого 90 тыс. квадратных метров торговой площади посвящались коврам, а для посетителей были установлены 33 гидравлических лифта, четыре эскалатора и главная диковина – аналог пневмопочты, – сеть прикрепленных к потолкам труб, через которую перемещались как деньги за покупку, так и сами покупки.

Нью-Йорк, разумеется, не обладал монопольным статусом «столицы крупных универмагов». Так, в чикагском районе Луп располагался целый ряд шикарных магазинов, среди которых особенно выделялись «Маршалл Филдз» (76 лифтов, 31 миля коврового покрытия) или «Тиффани», чей купол был составлен из 1 млн 600 тыс. стеклянных фрагментов. Именно его основателю принадлежат знаменитые слоганы – «дайте женщине то, чего она хочет», и «клиент всегда прав», а любой товар здесь можно было в любое время вернуть без объяснения причин за полную его стоимость. В Сан-Франциско на Маркет-стрит и Юнион-сквер – «Уайт Хаус», «Эмпориум» и «Ай Магнин», в Бостоне – «Джордан Марш» и «Филинз». Рубеж XIX–ХХ веков ознаменовался ростом числа подобных универмагов. В Филадельфии появились «Уанамэйкерз» и «Стробридж энд Клотье», в Питтсбурге – «Кауффманз» и «Хорнз», в Атланте – «Ричс», а в Сент-Луисе – «Феймес-Барр».

Но если снять со всех этих фасадов глянцевую шелуху, то мы – в отличие от толпы покупательниц тех времен – увидим целую армию работниц: расторопные продавщицы мечутся между кладовками в надежде удовлетворить запросы нетерпеливых клиенток, а упаковщицы с потрясающим проворством укладывают свитера в коробки и обвязывают их ленточками. В те времена количество работающих женщин неуклонно росло, и универмаги стали своего рода трамплинами, с помощью которых вы при наличии амбиций могли, достигнув достаточной квалификации, получить возможность карьерного роста. Жизнь здесь била ключом – в лабиринтах офисов на верхних этажах десятки бухгалтерш рыскали между рядами шкафов с документами и перерывали горы бумаг, а копирайтеры обоих полов корпели над новыми рекламными текстами для воскресной газеты, в то время как зажиточные клиентки за своими письменными столами продумывали очередной визит на показ парижской моды.

Продавщиц и бухгалтерш становилось все больше, но среди менеджеров среднего звена женщин были считаные единицы, не говоря о более высоких должностях. Первая женщина на посту президента крупного универмага появилась много позднее – уже во времена Великой депрессии. Это была Гортенс Одлам, домохозяйка из фешенебельного пригорода, жена и мать. Несмотря на отсутствие опыта, на то, что прежде ей вообще не доводилось где-либо работать, она встала к штурвалу идущего ко дну заведения на Пятой авеню, универмага «Бонвит Теллер», и превратила его в прибыльного лидера отрасли в тот момент, когда многие конкуренты готовились к банкротству. При этом у Гортенс никогда и в мыслях не было посвящать себя карьере и к своему статусу «бизнесвумен» она неизменно испытывала двойственные чувства. Позднее она отказалась от своего поста, заявив, что сожалеет о годах, потраченных на «Бонвит Теллер», поскольку это привело к массе проблем в личной жизни.

А тем временем в универмаге «Лорд энд Тейлор» свой путь вверх по служебной лестнице