Вариация - Ребекка Яррос

рейтинг у меня был невысокий, а желания не совпадали с потребностями береговой охраны.

— А теперь, когда у тебя появилась возможность снова сделать запрос, ты попросишь остаться здесь. — Она взяла со стола вставленный в рамку рисунок Джунипер. — Ради нее.

— По той же причине, по которой ты не села в лодку прежде Евы.

Может, мы и полные противоположности, но в одном до жути напоминаем друг друга: для нас нет ничего важнее семьи. Именно поэтому вероятность продлить наши отношения после августа равна нулю.

— В последнее время я усомнилась в этом выборе. — Она развернулась, прошла между столом и потертым кожаным креслом и мимо меня зашагала в гостиную. — Ты никогда не жалел, что вернулся сюда?

— Нет.

Я пошел за ней. Правый бок пульсировал. Она пробежала взглядом по всей комнате, вне всякого сомнения систематизируя все: от картины, привезенной из алкотрипа в Майами с Бичманом, до горшка с растением в углу, каким-то чудом все еще живого.

— Ты не думал уехать?

Она провела пальцами по мягкому пледу, наброшенному на кресло, и подавила зевок.

— Каждый день.

Но я хотел, чтобы она была со мной, проводила выходные, свернувшись рядом калачиком на диване, чтобы этот дом был наполнен ее смехом. Я хотел спорить с ней обо всем и ни о чем, а потом мириться и выбирать, что приготовить на ужин. Я хотел обычного счастья, какое бывает в любых отношениях. Острая тоска кольнула между ребер и вонзилась прямо в сердце. Даже если бы я убедил ее, что мы можем остаться вместе надолго, прошлое все равно даст о себе знать. Алли никогда не простит меня за то, что я сделал. Рано или поздно нас это разлучит.

— Может, тебе стоит уехать… — Она перевела взгляд на фотографии на стене галереи и снова зевнула.

Я провел рукой по волосам.

— Алли, я рад, что ты наконец-то здесь, но я вымотан борьбой с десятиметровыми волнами и всерьез перепуганной семьей. Они приняли меня за лестницу, по которой нужно карабкаться, и теперь ребра просто убивают меня…

Алли резко повернулась ко мне, ее глаза вспыхнули.

— Что с твоими ребрами?

— Ничего такого, просто нужна пара ночей крепкого сна.

— Покажи-ка.

Она подошла и рывком задрала на мне футболку. Я поднял руку, потому что сил с ней спорить не осталось… а еще я обожал ее руки.

Алли ахнула:

— Хадсон…

— Все в порядке, просто сильный ушиб.

Бывало и похуже.

— В панике люди совершают неразумные поступки.

Ее рука замерла над огромной гематомой, но кожи не коснулась.

— Прости.

— Это не из-за тебя.

— Я не о том. — Она одернула мне футболку. — Я должна перед тобой извиниться. В моей жизни очень мало людей, которым я могу… доверять, но защищаться от сестер мне еще не приходилось. И когда Ева переползла через мой труп, чтобы вырваться вперед, я выместила гнев на тебе, а так нельзя. Прости. — И она с усилием перевела взгляд на меня.

— Извинения приняты.

Она, похоже, изумилась:

— Так просто?

— Именно так, — кивнул я. — И ты прости — из-за меня ты не попала в студию вовремя.

— Это не твоя вина. Я хотела остаться с тобой, — сказала она, разочарованно вздохнув. — Я всегда хочу быть с тобой. В этом-то и проблема.

— Тогда идем в постель.

Я протянул ей руку. Алли слегка отстранилась.

— Я пришла сюда не ради секса, Хадсон.

Улыбка тронула мои губы.

— Я так и понял. Я устал. Ты устала. Если тебе неохота снова выходить в такую бурю, можешь лечь спать со мной.

Она нахмурилась, и я приподнял брови.

— Хочешь остаться? Так оставайся.

— Только на ночь? — уточнила она.

— Сколько захочешь. Я же говорю: я заполучу тебя любым способом, каким только смогу, пусть даже на одну ночь.

Я скрестил пальцы, прекрасно понимая, что ступаю по очень тонкому льду с весьма своенравной женщиной.

Она неторопливо кивнула:

— Звучит заманчиво.

Слава богу! Я выключил свет, проверил двери и окна, а затем повел ее вверх по скрипучей лестнице. Мы прошли мимо комнаты для гостей, где иногда ночевала Джунипер, к моей спальне.

Она оглядела комнату с темной мебелью и зелеными шторами.

— Иногда я забываю, какой ты аккуратный. Все на своих местах.

— Так оно практичнее. Идем.

Я отвел ее в ванную и достал из шкафчика новую зубную щетку.

— Ты хранишь зубные щетки для ночных гостей? — спросила она, сердито посмотрев на щетину.

— Я храню запас зубных щеток, как и всего остального. — Я открыл шкаф, показал ей разложенные рядами принадлежности и закрыл дверцу. — Никого другого нет, и ты это знаешь. Перестань искать причины сбежать.

Она вздохнула, и, готовясь ко сну, мы проделали все то, что семейные пары считают само собой разумеющимся, — делили раковину и пытались разойтись в дверях.

Потом она вышла из ванной в моей футболке, и я совершенно забыл об усталости. Температура тут же подскочила не меньше чем на целый градус. Да, мне определенно нравилось видеть ее в своей одежде.

Алли скользнула под одеяло и легла на спину, уставившись в потолок.

— Наверное, у тебя нет зарядки для телефона?

Я осторожно подвинулся, чтобы ребра не заныли, и из ящика прикроватной тумбочки достал запасную зарядку.

— Спасибо.

Алли воткнула провод в телефон, положила его на тумбочку и снова уставилась в потолок.

— Из тебя вышел бы отличный бойскаут.

— Всегда готов.

Она забарабанила пальцами по одеялу.

— Ради всего святого, Алли, иди сюда!

Я перекатился на неповрежденный бок, обхватил ее рукой за ребра и притянул к себе.

Она пристроилась ко мне спиной, стащила половину моей подушки и умостилась поудобнее, своей невероятной попкой прижавшись прямо к члену.

— Как поступишь с Евой? — спросил я, положив руку на ее обнаженное бедро.

— Кроме как придушу? — вздохнула она. — Когда уже все объявлено, Василий меняет решения разве что по божественному вмешательству. Не знаю, что делать. Перестать с ней разговаривать? Но это тоже… немыслимо.

— Да, я бы тоже не смог порвать ни с Гэвином, ни с Кэролайн. — Я рассеянно погладил ее кожу. — Ты могла бы уйти из труппы.

— А ты мог бы уйти из береговой охраны, — парировала она.

— Намек понят, — сказал я, подавив улыбку. — Но я меняю места службы и продолжаю заниматься своим делом. А ты можешь танцевать в любой точке мира. Твой контракт еще действует?

— Еще месяц, — ответила она. — До пятнадцатого августа.

— До «Классики».

Фестиваль был уже совсем близко.

Алли кивнула:

— Два дня я ломала голову, что делать: то ли сменить имя и переехать в другую страну, то ли, образно выражаясь,