Вариация - Ребекка Яррос

даже никогда не были на балете, ты захотел бы встать с постели?

Черт!

— Мне никто ничего не сказал.

Ужин встал комом у меня в желудке.

— Когда мы приехали, она захлопнула дверь у меня перед носом. Почему она не перезвонила? И более того: почему не позвонил никто из вас? Я бы приехал.

Кенна посмотрела на меня поверх телефона:

— С ней были я и Энн. Она отказалась от любой другой поддержки, и мы поступили так, как она пожелала.

— Она не хотела меня видеть, — тихо сказал я.

Не то чтобы я этого и так не понял по отклоненным звонкам и непрочитанным сообщениям. Но когда я произнес это вслух, сердце словно вынули у меня из груди и изваляли в битом стекле.

Кенна положила телефон на стол.

— Просто предупреждаю: она сегодня немного раздражительна. В тот день, когда вы не вернулись, Василий дважды пытался дозвониться до нее, а теперь не отвечает на ее звонки.

Да что ж такое-то. Все из-за меня. Я прислонился к столешнице. К горлу подкатило чувство вины. Само собой, Алли не хочет со мной разговаривать. Если бы я привез ее домой, как мы и планировали, может, всего этого и не случилось бы. Вот тебе и баланс.

— Он не виноват.

Алли вышла из прихожей в чистом спортивном костюме, с непроницаемой маской самообладания на лице. Чтоб меня! Она опять возвела стены.

— Ты не виноват, — бросила она мне, не глядя в глаза.

После чего открыла холодильник и достала лимонад.

Мда… Лимонад означал, что она психует.

Алли грохнула кувшином о стол.

— Ты не виноват, что я не вернулась к станку. Не виноват, что я решила провести с тобой еще один день. И не твоя вина, что я научила Еву хореографии, которую она, судя по всему, использовала против меня.

Первые две реплики были как пощечина, но я устоял. Алли подошла ко мне.

— Мне все равно жаль, что я сыграл в этом какую-то роль.

— Это не ты. Дело во мне. Я большая девочка, я сделала выбор, и теперь мне придется разбираться с последствиями, — выпалила она, склонив голову набок. — Мне нужен стакан.

Я отодвинулся, а она выгнула бровь, рывком открыла шкафчик и потянулась за стаканом, легко коснувшись моей руки.

К моему удивлению, она взяла два стакана и вернулась к графину.

Может, она все-таки на меня не злится. Внутри потеплело.

Облегчение длилось целых тридцать секунд, пока Алли не передала второй стакан Кенне. Та взяла, поблагодарив одними губами, и свайпнула в ответ на телефонный звонок.

— У тебя что, уши горели, Айзек Бёрдан?

Кенна нажала кнопку на экране и положила телефон на стойку.

Хореограф.

— И я тоже рад вас слышать, доктор Лоуэлл, — раздался в динамике голос Айзека, и Алли напряглась. — Простите за беспокойство, но, кажется, Алессандра не хочет отвечать на мои звонки.

Ну хотя бы не только на мои.

— Хм… — Кенна сделала глоток лимонада. — Интересно, не связано ли это с тем, что вы отдали Еве балет, поставленный для Алли? Просто догадка.

Алли скрестила руки на груди.

— Клянусь, я не имею к этому никакого отношения. Скажите ей. — Он как-то взвизгнул. — Василий показал мне видео, где Алессандра ставит хореографию с Евой. Он отметил, что она не успеет вернуться к началу сезона, и сказал, что принял решение взять на роль Еву. Кажется, дословно это звучало как «вырастить новую звезду „Метрополитена“»…

— Чушь собачья, — огрызнулась Алли.

— Алессандра? Ой, дорогая… Мне так жаль. Знай, я создал эту роль для тебя и только для тебя. Это плод нашей работы, нашей страсти…

Страсти? Меня опалило ревностью, но я удержался и не велел этому ублюдку держать свои ласковые словечки при себе. Алли ему больше не принадлежит.

Хотя моей ее тоже не назвать. Мы ведь толком не разобрались, что это между нами такое.

— Хватит врать, Айзек. Ты же ставил хореографию Шарлотте и наверняка немного все переработал в плод вашей страсти.

Алли встала перед Кенной, лицом ко мне. Сверкнув глазами, полными ледяной ярости, она уставилась на телефон.

— Похоже, ты злишься… и тебе это так идет, дорогая. Тебе следует почаще проявлять характер.

Алли не ответила. Тогда он вздохнул так громко, чтобы его было слышно по телефону.

— Я трахался с Шарлоттой, но ничего особенного. Работа с ней — всего лишь побочный эффект, не более.

— И вы до сих пор… — спросила Алли.

— Трахаемся? Да, но я перестану, если скажешь, что хотела бы возобновить нашу…

Я рассвирепел.

— Работаете с ней, Айзек. Ты с ней работаешь? — Она потерла переносицу. — Меня больше не волнует, с кем ты спишь, и никогда уже не будет волновать.

Он усмехнулся:

— Это из-за того парня, которого ты приводила на гала?

Я напрягся. Алли глянула на меня.

— Должен сказать, я слегка удивлен, — продолжил Айзек. — Он же вообще не в твоем вкусе. Лапает тебя на людях, а ведь ты предпочитаешь сдержанность. И тебе нравятся худощавые мужчины, скорее выносливые, а не качки, если угодно. Когда он тебе наскучит, я буду рядом.

Алли вспыхнула, а Кенна многозначительно подняла бровь.

Будь он здесь, я бы ему показал, на что способен.

— Айзек, желаю вам с Евой удачи. Мы же оба понимаем, что она не потянет эту вариацию. Тебе придется понизить планку, упростить для нее весь балет и молиться, чтобы она смогла осилить хотя бы половину. — Рука Алли зависла над экраном. — Ах да, к слову о Хадсоне. Он сложен, как настоящий греческий бог, и в постели так же хорош, так что за меня не переживай.

Она нажала на кнопку. Разговор окончен.

Я схватился за край стола, чтобы не потянуться к ней, хотя ясно осознавал: она сказала это, только чтобы позлить Айзека.

Взгляд Кенны метался между мной и Алли.

— На этой ноте я удаляюсь в студию, — сказала она, спрыгнула со стойки и помахала мне. — Буду болеть за тебя.

Я благодарно кивнул. Алли прошла мимо меня и поставила лимонад обратно в холодильник.

— Не стоило ему этого говорить.

— Это меня не волнует. — Уголок моих губ приподнялся, но я стер с лица ухмылку прежде, чем она обернулась. — А волнует меня то, что ты и на мои звонки не отвечаешь.

Она вздрогнула:

— Тебе нужно было поговорить о Джунипер?

Я скрестил руки на груди:

— Нет. И тебе это известно.

— Тогда у тебя не было причин звонить, — пожала плечами она. — То, что произошло, — дело двух взрослых людей, которые по обоюдному согласию пытались снять накопившееся напряжение, вот и все.

— А