Запрещенные слова. книга 2 - Айя Субботина

которые поставили жирный крест на любых финансовых телодвижениях. Но деньги Сашке я вернула (после конференции получила неожиданно «жирную» премию, этого и моих небольших сбережений как раз хватило), а остальной огромный долг Лиле, как я и пообещала, придется тянуть самой и я просто каленным железом выжгла в себе любой намек на то, чтобы отступиться от этого решения. Так что, с финансовой точки зрения, я вполне могу позволить себе переезд.

И красивый вид на море.

Вечером, закончив с домашними делами и после йоги, я все-таки открываю ссылку, которую прислала Наташа. Листаю фотографии, читаю описание. И чем дольше смотрю, тем сильнее хочу то, на что смотрю.

ЖЖ «Аквамарин».

Я гуглю другие сайти продажи недвижимости, вбиваю название, нахожу варианты.

Красивущий двухуровневый пентхаус с собственной террасой на крыше - роскошно, но… баснословно дорого, конечно. Да и куда мне, холостячке, столько места.

Есть двухкомнатная - с просторным балконом, подешевле, но все еще слишком дорого.

Снова возвращаюсь к той первой студии. Она меньше мой квартиры, но за счет этой разницы, я вполне могу отделаться сравнительно небольшой переплатой при размене. А Мста мне вполне хватит и так, главное - вид из окна. И до моря - пятьсот метров. Я смогу гулять по пляжу хоть каждый день!

Я сохраняю все фото - больше двадцати штук, потом выбираю те, на которых самый отличный вид и, не задумываясь над «зачем я это делаю?!» отправляю их Славе с припиской: «Побудь моим голосом разума, пожалуйста!»

Суббота, снова поздний вечер.

Но он отвечает минут через десять, как раз когда в моей голове уже начинают материализоваться картинки под заголовком «На старые дрожжи».

Шершень: Отличный вид, Би. Не посвятишь в нюансы - в чем именно заключается моя миссия «голоса разума»?

Я: Отговори меня от переезда.

Шершень: … …

Я: Что?))

Шершень: Подвис. А в чем проблема переехать, Би?

«Да вы сговорились что ли?!» - мысленно обращаюсь к их с Наташкой образам.

Я: У меня отличная квартира и она меня полностью устраивает. А за эту придется доплачивать и еще ремонт, куча других сопутствующих проблем.

Шершень: Трусиха Би)

Я: Фиговый из тебя «голос разума»

Шершень: Зато из меня отличный грузчик и двигатель мебели (я ни на что не намекаю, конечно же, но ты помнишь, да?))

Я: Скиньте мне тариф на почасовую оплату, Вячеслав Павлович. Не уверена, что могу позволить себе ваши услуги.

Шершень: Отдаюсь в добрые руки за вкусный ужин)

Я: Черт, так и знала, что ты мне не по карману!

Шершень: За «Сумасшедшую пчелку»?))

Я: Слишком подозрительно сразу резко сбиваешь цену…

Шершень: ‍

Я сую телефон под подушку, и впервые за долгое время, засыпаю не с мыслями о работе и «предвкушая» новую рабочую неделю, а с улыбкой, картинками моря из панорамных окон… и Славы, топлес, таскающего мой диван.

Глава четвертая

Утро понедельника давно перестало быть для меня мотивацией вскакивать на ноги и начинать новую рабочую неделю, чтобы покорить какую-то очередную карьерную вершину или просто хорошо сделать свою работу.

Теперь я просыпаюсь не от будильника, а от собственного ворчаливого стона.

Вместо полноценного сна в голове всю ночь мелькали только рваные, тревожные картинки: ледяные глаза Резника, его кривящиеся в усмешке губы, официальный бланк приказа, который во сне превращался то в змею, то в погребальный венок.

Я заставляю себя встать. Двигаюсь по квартире как автомат, запрограммированный на выполнение простейших, бессмысленных действий. Душ. Кофе. Одежда. Маска «железной леди», которую я так привыкла носить, почему-то именно сегодня кажется как будто отлитой из свинца. Но я все равно натягиваю ее на лицо, слой за слоем: тональный крем, чтобы скрыть неприятную бледность (на выходные нужно все-таки выкроить время для пляжа, погоду обещают хорошую), двойной слой туши, чтобы распахнуть уставшие, покрасневшие глаза, строгий, зализанный до идеальной гладкости пучок, чтобы ни один предательский волосок не выбился из-под контроля.

Я понимаю, что сегодня меня не ждет ничего хорошо, потому что у Резника были целые выходные, чтобы придумать, как наказать меня за нежелание сдаваться его «гениальным сокращениям». Сделать он может вообще что угодно, но накручивать себя заранее - не самая лучшая идея.

Ясно, что он будет пытаться меня сломать.

Ясно, что хрен у него это получится.

Я повторяю это как мантру, пока еду в офис. На улице дождь, так что прокатиться с ветерком и хотя бы немного проветрить голову от дурных мыслей, не получатся.

В офисе атмосфера как всегда наэлектризована.

Пока иду - замечаю пару напряженных взглядов мне в спину, неудачно замаскированных под вежливые улыбки.

Все знают. Конечно, все знают.

С тех пор, как в нашем муравейнике появилась Юля, уровень сплетен вышел на новый уровень. Я понимаю, что новость о моем демарше против решений Резника разлетелась по коридорам быстрее, чем вирус исключительно ее стараниями. Она прекрасно знает, как меня нервирует любая сплетня мне в спину, как расшатывает любая грязь, поэтому действует очень грамотно. За это ей, конечно, можно целую грамоту выписать, и медальку с гравировкой «За превращение здоровой атмосферы в серпентарий - за три дня без СМС и регистрации».

Амина встречает меня в приемной с чашкой дымящегося латте и лицом, на котором написано вселенское сочувствие.

— Ты как? - шепчет она, плотно прикрывая за мной дверь кабинета.

— В боевой готовности, - пытаюсь улыбнуться я, но губы кажутся деревянными. - Что там? Наш главнокомандующий уже отдал новые приказы?

— Пока тишина, - мотает головой Амина. — И это… странно… Он что-то задумал, Майя. Что-то очень нехорошее.

Я киваю. Я и сама это чувствую. Резник не из тех, кто прощает неповиновение. А еще, к сожалению не только для меня, но и для NEXOR Motors, он не из тех, кто играет по правилам. Он затаился, как хищник - ждет либо моей осечки, что у меня на фоне слухов сдадут нервы, либо и правда готовит что-то «грандиозное.

Я прохожу в свой кабинет, и на мгновение замираю на пороге.

Пятничный цветочный саркофаг исчез, но на его месте, прямо на моем столе, стоит новое произведение искусства от Павла Форварда. На этот раз - принципиально другое. Не кричащая роскошь роз, а тихая, почти медитативная красота. В низкой, широкой керамической плошке, на подушке из мха, растет миниатюрная, причудливо изогнутая японская сакура. Ее тонкие, почти черные веточки усыпаны нежно-розовыми, полупрозрачными цветами.

Рядом - уже знакомый белый конверт, который я