Запрещенные слова. книга 2 - Айя Субботина

— Ты играешь с огнем, госпожа министр, - хрипло предупреждает – скорее, констатирует - он.

— А я люблю огонь, господин конструктор, - парирую я, расстегивая молнию на боку платья.

Оно соскальзывает с плеч, обнажая кружевное белье. Я поворачиваюсь к своему шикарному мужику – боже, в тридцать один он просто достиг уровня БОГ! - и закидываю ноги ему на колени.

Прямо на брюки. Провожу ступней по его бедру, выше, к паху.

Машина виляет.

— Майя, блять, - рыкает Слава. - До Бугаево еще двадцать километров. Я не выдержу.

— А кто сказал, что нужно терпеть? - шепчу я, мягко нажимая пяткой именно туда, куда нужно. – «Синие кружочки», муж, терпением не отличаются.

Он резко тормозит.

«Фалькон» съезжает на обочину, гравий шуршит под колесами.

Вокруг - темнота, лес и ни души.

Дубровский отстегивает ремень и поворачивается ко мне со звериным голодом в глазах.

— Обожаю твои «синие кружочки», жена, так им и передай, - выдыхает одновременно с тем, как тянет меня на себя.

Я перелезаю на водительское сиденье, сажусь на него сверху, лицом к лицу. В тесном пространстве «Фалькона» это непросто, но мы справляемся. Мы всегда справляемся.

Поцелуи – жадные, пошлые, со вкусом минералки и лайма. Мне немного не хватает вкуса табака на губах, но Слава бросил несколько месяцев назад – когда мы решили, что нашей маленькой семье срочно нужно… расширяться.

Его руки срывают с меня оставшиеся крохотные клочки одежды.

Секс в машине для нас – не экзотика, а ритуал. Память о том, с чего все началось – о «Медузе», дожде и нашей первой правильной близости.

Я чувствую его твердость и жар, когда начинаем двигаться.

— Знаешь, - говорит он, тяжело дыша и прижимаясь лбом к моему лбу, - если у нас сейчас получится…

— Ммм? - Я легонько прикусываю его губу, сводя с ума каждым движением бедер вверх и вниз.

— Кто из нас скажет маленькому Дубровскому, что его нашли не в капусте, а на переднем сиденье «Фалькона»?

— Это будет самая технологичная история зачатия в мире, - шепчу я, пытаясь улыбнуться.

— Тогда будем считать это планом действий, жена, - он толкается грубее, прикусывая мою шею.

Снова придется затирать тоналкой то, что на заседании кабинета министров показывать нежелательно. Но мне нравится носить на себе эти маленькие секреты.

— Утверждаю твой план, муж, - выдыхаю я, впиваясь ногтями в его плечи.

Мир за окнами перестает существовать.

Нет ни министерства, ни заводов, ни политики, ни прошлого.

Есть только мы, наше сбитое дыхание в темноте и бесконечное, абсолютное счастье.

Мы взобрались на наш Эверест.

И построили там дом.