Запрещенные слова. книга 2 - Айя Субботина

струями, закрыв глаза, и перед моим внутренним взглядом снова и снова всплывает его - непроницаемая маска, за которой только пустота. Он смотрел на меня так, как смотрят на прошлогодний снег. Как смотрят на то, чего больше нет.

Мое тело сопротивляется, когда впихиваю его в красивое платье цвета бордо с небольшим, в рамках приличия декольте и длинными рукавами, наползающими, по задумке дизайнера. До самых кончиков пальцев. Это хорошо, потому что любая мысль о Славе заставляет их рефлекторно сжиматься. О том, чего моей психике будет стоить этот фуршет, стараюсь не думать. Укладываю волосы просто волнами - без претензии, вполне официально, разбавляю сухость образа парой золотых браслетов и маленькими клатчем.

Беру свой самый главный аксессуар на сегодняшний вечер - свою самую непроницаемую улыбку. Я должна доказать ему - и, в первую очередь, самой себе - что мне все равно.

Международный форум по развитию электротранспорта - это не просто выставка. Это - улей. Огромный, гудящий, сверкающий стеклом и металлом павильон, где в воздухе висит густой коктейль из запахов озона от работающих прототипов, дорогого парфюма и больших денег. Здесь решаются судьбы миллиардных инвестиций, заключаются союзы и плетутся интриги. И я сегодня часть всего этого.

Форвард встречает меня у входа на наш стенд. Он в безупречном темно-синем костюме, и рядом с ним я чувствую себя не просто коллегой, а… трофеем. Красивым, умным, идеально подобранным аксессуаром, который он с гордостью демонстрирует окружающим.

— Майя, рад вас видеть, - говорит он, окидывает меня почти ничего не значащим взглядом, и его рука на мгновение ложится мне на талию. Почти незаметный, но властный жест - он как будто помечает свою территорию, но делает это так, чтобы любая моя попытка отодвинуться выглядела по меньшей мере детским садом. - Познакомьтесь, это герр Шнайдер, глава технологического отдела «Баварских Моторных Систем».

Я улыбаюсь, протягиваю руку седому, похожему на филина немцу. Мы обмениваемся любезностями, говорим о перспективах «Синергии», о кадровом потенциале. Я говорю правильные слова, задаю правильные вопросы. Мой мозг работает четко, как швейцарские часы. Нужно признать, что за последние месяцы я научилась не теряться ни перед кем и уметь вести разговор по деловому вне зависимости от ранга стоящего передо мной человека.

Форвард водит меня от одного важного лица к другому. Глава японского инвестиционного фонда, британский лорд, курирующий инновации, шведский, похожий на викинга, инженер. Я улыбаюсь, слушаю, говорю.

На какое-то время мне даже удается забыть.

Удается не вспоминать о серебряных глазах, в которых - пустота.

Вечером, на фуршете, атмосфера меняется. Свет становится приглушенным, звучит тихая музыка, официанты разносят шампанское. Здесь уже не говорят о контрактах, а в основном ведут обязательные светские беседы и налаживают контакты.

— Майя? Майя, это правда ты?!

Оборачиваюсь на знакомый голос с сильным акцентом. Передо мной стоит Матиас. Мэтт. Высокий, светловолосый датчанин с лучистыми голубыми глазами и такой теплой, открытой улыбкой, что от нее тает даже мой официоз. Мы не виделись больше года. Когда-то, как будто в прошлой жизни, у нас был легкий, ни к чему не обязывающий роман - встречи в разных городах мира, когда наши командировки случайно совпадали. Никаких обещаний, никакой драмы. Только смех, вино и секс.

— Мэтт! - Я искренне рада его видеть и с радостью отвечаю на нежный мазок губами по моему виску вместо приветственного поцелуя. Сейчас он просто как островок чего-то уютного в этой полном хищников океане. - Какими судьбами?

— Я теперь работаю на этих ребят, - кивает он на логотип шведского автоконцерна. - А ты, я смотрю, все растешь. Видел твое имя в списке спикеров.

— Это громко сказано - у меня речь по регламенту на две минуты.

— Ровно на две минуты больше чем у почти всех, - подмигивает Мэтт.

Мы болтаем, смеемся. Он рассказывает о своем переезде в Стокгольм, я - о «Синергии».

С ним легко. С ним я могу на пару минут снять свою ледяную маску и просто быть собой.

— Ты прекрасно выглядишь, просто глаз не оторвать. - После обязательной вежливой программы, Мэтт позволяет себе расслабиться, позволяет тронуть прошлое. Берет мою ладонь - не то, чтобы незаметно - потирает пустой безымянный палец. О чем скажет через секунду - догадаться не сложно. - И все еще не замужем.

— Я слишком много работаю. - Стараясь, чтобы мой жест не выглядел грубо, мягко освобождаю пальцы. Вежливо улыбаюсь. - Этот режим мало кто по-настоящему готов вывозить.

— Может, поужинаем в каком-то спокойном месте? - Матиас смотрит на меня не так, как обычно смотрят мужчины, рассчитывающие на быстрый секс. Да и зачем ему это? Секс у нас уже и так был - приятный во всех отношениях, делать вид, что я «не такая» глупо и бессмысленно. - Просто ужин, Майя. Я до сих пор не могу забыть твои остроумные шутки.

Я хочу отшутиться. Сказать, что сегодня еще ничего толом не началось, а я уже выжата как лимон. Сказать, что завтра такой загруженный день, что после официальной части меня хватит разве что на свидание с кроватью. Даже придумываю, как сказать это все максимально вежливо и успеваю открыть рот… но мой взгляд натыкается на Дубровского.

Слава стоит у бара. Он сменил джинсы на идеально черные брюки со стрелками и темно-серую рубашку, которая идеально обтягивает его мощный торс. Он не один. Вокруг него - стайка женщин - разных возрастов, смеющихся и из шкуру лезущих, стараясь перехватить у конкуренток побольше его внимания. Он что-то им рассказывает, улыбаясь именно так, как я помню - с легким оттенком иронии и каплей интереса. Но он вполне раскован и больше не отгораживается от женского внимания так же радикально, как раньше. Дубровский здесь - словно центр притяжения. Темная звезда, втягивающая на свою орбиту всех женских особей в зоне видимости. Даже мой внутренний компас начинает жестко сбоить, и на мгновение кажется совершенно нормальным просто подойти к нему и спросить о какой-то фигне. Как коллегу. В конце концов, просто не вежливо, что мы до сих пор никак не обозначили присутствие друг друга, если даже с Сорокиным я успела совершить этот акт вежливости, выслушав сразу три его идиотских шутки.

Но я вовремя трезвею, когда замечаю, как рука темненькой красотки словно бы невзначай мажет по его запястью. А он принимает это внимание - легко, словно настоящий Казанова. Отвечает на их улыбки, потом наклоняется, чтобы лучше расслышать, что