Найди сердце королевы - Фэя Моран

своё тихое существование. Но уже под другим именем. И под другой ответственностью.

– Ты поймал и Джаспера? – спрашиваю я, когда Гай заворачивает к мосту, ведущему в пригород Сиэтла. Я на мгновение даже замираю, когда вспоминаю, как когда-то через этот мост добиралась в университет и обратно домой.

– Нет. Поймать его будет сложнее.

– А где он вообще может находиться?

– Где бы он ни находился, однажды он пожалеет о том, что сделал, – произносит Гай. – Не переживай.

Он автоматически, наверное, даже совершенно этого не сознавая, хлопает меня по голой коленке ладонью, но у меня от этого мимолётного жеста загорается сердце. Однако я не подаю вида, так что он даже не замечает этого.

Уже спустя полчаса мы добираемся до Клайд-Хилла, до той самой улицы, на которой живёт Гай. Он по-прежнему поднимает меня на руки, пока я закидываю руки ему на плечо и шею, и меня несут в дом из чёрного камня. Вистан добился не только того, чтобы сын избегал светлой одежды из-за бесконечных брызг крови, но и светлого цвета в общем.

Мы входим внутрь, и Гай сажает меня на свой диван. В больнице меня тщательно вымыли и дали новую одежду, так что я не боюсь запачкать обивку или заляпать идеальные полы.

– Тут по-прежнему так чисто, – говорю я.

– Я по-прежнему здесь не ночую, – отвечает со смешком Гай, проходя к кухне и доставая антисептик и пакетик с бинтами. Во второй руке у него появляются ножницы. – Доктор сказал менять повязку пару раз в день.

– Хорошо.

Гай садится рядом и осторожно перекидывает мою ногу через своё колено. От прикосновения его изящных пальцев к моей голой коже у меня во рту всё пересыхает.

Вот же чёрт. Как же сложно просто находиться рядом с ним, не имея возможности почувствовать.

Я, затаив дыхание, наблюдаю за тем, как он осторожно отклеивает старую повязку и кладёт её на стеклянный столик. На коже показывается запёкшаяся кровь, которую он осторожно вытирает небольшим куском марли, капнув на неё немного антисептика. Морщусь от шипящей боли, когда жидкость касается раны, и он сразу это замечает.

– Прости, – тихо шепчет Гай, взглянув мне в глаза.

Он накладывает мне на рану новую повязку, обматывает бинт вокруг ноги и осторожно кладёт её обратно на пол.

Я свободно выдыхаю, когда мне больше не приходится чувствовать его колено.

– Так лучше? – спрашивает Гай.

– Да, намного. – Я слабо улыбаюсь. – Спасибо.

Он встаёт, снова возвращаясь на кухню и открывая холодильник. Я слышу его голос:

– Я совсем не умею готовить, но мы можем заказать что-нибудь на дом, если ты голодна.

– Мы можем попробовать приготовить что-нибудь вместе, – предлагаю я.

Он закрывает холодильник и смотрит на меня через всю комнату с удивлением.

– Не боишься того, что я спалю весь дом? – улыбается он.

Улыбается… Снова улыбается, боже… Да ещё и шутит!

Я хватаюсь за очередную редкую возможность увидеть его красивую улыбку с ямочками на щеках.

– Обещаю всё контролировать, – отвечаю я. – Если, конечно, не спалим его случайно вместе, потому что я тоже не умею готовить.

Гай коротко смеётся.

– Думаю, готовкой займёмся как-нибудь в следующий раз, – говорит он. – Сейчас тебе лучше не совершать лишних движений.

– Буду валяться и ничем не заниматься?

– Да. Тебе ведь нравится.

Я смеюсь, потому что он чертовски прав.

Гай садится на диван рядом со мной снова, потом хватает пульт и включает электрический камин под большим плазменным телевизором. Гостиная вмиг заполняется приятным теплом, словно кто-то зажёг настоящий костёр.

– Замёрзла? – спрашивает Гай, касаясь кончика моего заледеневшего носа. – Замёрзла. Я принесу тебе плед.

Я хватаю его за руку прежде, чем он делает шаг в сторону ступенек, и говорю:

– Нет, плед мне не нужен. Лучше просто посиди со мной. Мне… мне не хочется оставаться одной. Страшно.

Гай послушно садится обратно, на этот раз перекидывая руку на моё плечо и прижимая меня к себе. Его тепло согревает в считаные секунды. Я кладу голову на его грудь и слышу такое быстрое сердцебиение, словно он нервничает или боится чего-то.

– У тебя день рождения через час, – вдруг произносит он.

Я от удивления даже отстраняюсь.

– Какое сегодня число? – спрашиваю.

Моя растерянность очень веселит Гая, и он с улыбкой отвечает:

– Двадцатое.

– О боже… Действительно.

Завтра мне исполнится восемнадцать. Уму непостижимо. Звучит так необычно, словно подобное со мной произойти не могло.

– Что бы ты пожелала в качестве подарка? – продолжает Гай.

– Это очень сложный вопрос. Я не могу просто сесть и придумать вот так быстро.

– Разве это настолько сложно?

Я вскидываю руки и смеюсь:

– Вообще-то да! Особенно когда этим вопросом застают врасплох. Как ты сейчас.

– Брось, Каталина. Не так уж это и сложно.

– Хорошо… Вот ты. – Я сажусь на диване удобнее, поворачиваясь лицом к нему. – Что бы ты пожелал получить прямо сейчас? Это может быть всё что угодно.

Гай не задумывается ни на секунду и уверенно выдаёт:

– Твои губы, Каталина. Только твои губы.

Я замираю на месте.

Мне хочется сказать, что я совершенно не против была бы сейчас исполнить его желание, но язык не поворачивается подобное ляпнуть. Потому что пока не могу себе позволять таких безрассудств, помня, какой огонь обычно горит в груди, когда я его целую.

– Это всё, чего бы ты пожелал?

Он с улыбкой кивает.

– Какой-то скудный у тебя список желаний, – хмурюсь я.

– Вовсе нет. Он прекрасен.

Я киваю и ему, и самой себе, и придумываю очередную игру, в которую хочу его затянуть.

– Тогда сделаем так. Я поцелую тебя, если ты расскажешь мне что-нибудь о себе, чего я не знаю. Что-нибудь… весёлое.

Гай горько ухмыляется:

– Мне понадобится больше часа, чтобы вспомнить хотя бы парочку таких историй. У меня их совсем не много.

– Я не против. – Я опираюсь локтем на спинку дивана, подложив ладонь под голову. – Давай. Слушаю.

Он издаёт смешок, опустив голову к своим пальцам. Теребит кольца, задумываясь.

– Однажды мы с Дианной объелись дури Нейта.

Я смеюсь:

– И как это произошло?

– Он притащил в тот день приготовленные им кексы, в которые были напиханы измельчённые в порошок галлюциногенные грибы. Мы с Дианной этого не знали и съели в тот день по кексу. Благо мы оба не особо любили сладкое, так что до смерти не дошло.

Я прыскаю от смеха, вспоминая, как ужасно вела себя, когда обнюхалась того злосчастного порошка. Вероятно, Гай с сестрой вели себя не лучше.

– И что потом? – спрашиваю я.

– Проснувшись утром в аэропорту Лаоса, мы договорились, что больше ничего