Найди сердце королевы - Фэя Моран

приготовленного Нейтом пробовать не будем. До сих пор понятия не имею, как мы там оказались.

Я хохочу так сильно, что начинает болеть живот, а потом и раненая нога. Поэтому я закрываю ладонью рот, тыча Гая в грудь пальцем и приговаривая:

– Больше ни слова! Не смеши меня больше, а то я умру!

– Не надо умирать, милая. Больше не буду шутить. Но ты должна мне теперь поцелуй. Таков был уговор.

А я уже и не слышу никаких других его слов, кроме этого «милая». У меня в груди всё трепещет, и позабытое чувство нужности кому-то заполняет меня без остатка.

Я больше не смущаюсь, не стесняюсь, не пытаюсь казаться той, кем не являюсь. Я уже наклоняюсь к нему, пододвигаясь ближе: так близко, что моя грудь упирается в него.

И, конечно, целую.

Его губы такие приятные, что меня уносит куда-то очень далеко, может, даже в сам космос, когда его руки хватают мою голову, запуская пальцы в волосы. Когда, не отрываясь от моих губ, он углубляет поцелуй, засовывая язык мне в рот, а я испускаю стон, потому что невозможно было бы противиться этому вырывающемуся из самой груди звуку.

Лёгкие сжимаются, сердце стучится о грудную клетку, желая вырваться и убежать куда-нибудь. Я прижимаюсь к его телу сильнее, уже сажусь на его колени, обхватываю руками шею. Больше не чувствую ни раненой ноги, ни царапин и синяков. Его же руки хватают и мягко сжимают мою талию.

Мы одновременно поворачиваемся в сторону, глядя на висящие чёрные часы, пока наше громкое дыхание сотрясает стены.

23:59.

Одна минута – и я совершеннолетняя.

– Гай, – поворачиваюсь я обратно к нему, закидывая руки на его шею и продолжая сидеть на его бёдрах. – Гай, я хочу тебя. Я больше не могу сдерживаться.

Он вглядывается мне в глаза, убирает мои волосы от лица, касается большим пальцем губ.

– Ты хочешь получить свой подарок? – спрашивает Гай.

Я громко дышу, я трясусь от желания, но и одновременно с этим вроде как ещё сохраняю рассудок. Шепчу ему:

– Да. Хотелось бы его видеть.

Он улыбается, поправляя взъерошенные волосы и глядя на меня с явным удовольствием и интересом. Потом, пока я продолжаю сидеть у него на коленях, его взгляд несколько секунд ползёт по всему моему телу вверх-вниз. Он будто упивается моим видом. Потом говорит:

– Ложись, и я продемонстрирую тебе твой подарок.

Я удивлённо насупливаюсь.

– Какой?

«Ложись»… Что ещё может подразумеваться под этим словом? Кажется, мой мозг уже обо всём догадывается, несмотря на то, что я пытаюсь включать дурочку.

– Ложись, Каталина, и всё увидишь.

– Ты хочешь…

…заняться со мной любовью? – продолжает мой мозг, но Гай словно его слышит и отвечает:

– Нет. – Он качает головой. – Всё твое тело сейчас в синяках, у тебя повреждена нога, Каталина. Я не хочу делать тебе больно… Но я попытаюсь сделать тебе приятно другим способом.

У меня учащается дыхание, хотя я и пытаюсь это скрыть, потому что не хочу выдавать своё осознание. Послушно ложусь, ощущая, как в груди сжимаются лёгкие, как голова требует подчиняться, как сердце уверяет меня, что я поступаю правильно.

В конце концов, мы ведь теперь муж и жена. Даже если ещё не было никакой свадьбы.

Гай встаёт с дивана, теперь уже стоит надо мной, не смея отворачиваться, глядя прямо мне в глаза томным взглядом. А потом он начинает снимать свои кольца. Я судорожно сглатываю, когда непривычно пустыми от колец руками он проводит по внутренней стороне моих бёдер, стараясь не надавливать на синяки или царапины, а потом наклоняется и, обхватывая за талию, притягивает меня ближе к себе: я едва не упираюсь задом между его ног.

– Я не сделаю тебе больно, – повторяет он. – Только приятно.

Из моего горла вырывается резкое «Ах», когда он раздвигает мне бёдра. Отсюда я вижу, что Гай не собирается расстёгивать ширинку, что не собирается снимать с себя штаны. Он просто… наклоняется к нижней части моего тела.

О боже.

Он медленно, словно давая мне возможность остановить его, если я вдруг не захочу продолжения, приподнимает платье, затем пальцами хватается за края моих трусиков.

Я почти задыхаюсь.

– Хочешь, чтобы я остановился? – спрашивает его голос.

– Нет… – выдыхаю я, неспособная дышать ровно. – Нет, не хочу.

На часах 00:02. Я уже как две минуты совершеннолетняя.

И тогда, в полной мере убедившись в том, что я совсем не против происходящего, Гай осторожно стягивает с меня нижнее бельё.

Я умираю, я желаю, чтобы это никогда не заканчивалось, я совершенно не стыжусь того, что оказалась под ним неприкрытая. Что он видит то, что ещё никто никогда не видел. Самую сокровенную часть меня.

Внутри всё переворачивается, паникует, а голова опьянена, но при этом я трезва на все сто процентов и полностью осознаю всё, что сейчас со мной делается.

– Постарайся не издавать громких звуков, – шепчет Гай, находясь между моих ног. Я чувствую его дыхание у себя внизу. – Нас могут услышать.

– Кто? – вырывается у меня, пока глаза прикрыты, а тело ноет от желания. – Ах…

И тогда я чувствую, как его влажные губы касаются меня там.

Я сгибаюсь от неожиданности, но его руки хватают меня и прижимают к дивану за талию, не давая сдвинуться с места. После губ следует его язык, и миссия не издавать громких звуков оказывается под угрозой, когда рот приоткрывается и из горла выходят первые стоны.

– Гай… – шепчу я, дыша слишком громко.

– Да, милая? – в его голосе слышатся нотки насмешки, когда он это произносит.

– Ты издеваешься, – констатирую я факт.

Он ухмыляется, я чувствую это всем своим телом, над которым он взял контроль. Его руки продолжают сжимать мою талию, я извиваюсь под ним, чувствуя, как пылает всё моё женское существо, когда его язык и губы делают такие движения, что заставляют меня содрогаться. Сердце трепещет в груди, оно собирается стучать по внутренней стороне рёбер бесконечно долго, пока я не ослабну.

Сладкие, приятные, невероятные движения между моих ног… Я никогда не думала, что что-то может вызывать такие сильные чувства, когда кажется, что ты вот-вот откинешься от удовольствия и не будешь даже жалеть о такой глупой смерти.

Я чувствую, словно что-то ползёт по моим раздвинутым ногам к той самой точке, в которой всё и происходит. Что-то тянущее и изнывающее.

Комнату заполняют причмокивания Гая, мои тихие стоны и звук трения кожи о кожу, когда я извиваюсь на диване, не в силах лежать ровно и спокойно. Я опускаю вниз руку, касаясь головы