Свет в ее глазах - Селина Аллен

бабушка не отставала бы. Пойми, ты для них как новый экспонат в музее. Я не желала подвергать тебя допросу.

– А ты не думала, что я мог хотеть этого допроса? – вдруг спросил он, вводя меня в ступор.

– Не думаю, что это было бы приятно…

Блейк тяжело выдохнул:

– Пожалуйста, малышка Джо-Джо, в следующий раз, прежде чем решать за меня, просто спроси. Я же не кусаюсь.

– Ну, я бы поспорила, – мне не удалось скрыть ухмылки.

Блейк несколько секунд смотрел на меня серьезным, опаляющим щеки взглядом, но затем сдался, и на соблазнительных губах показалась улыбка. Мне захотелось коснуться его смеющихся губ, и я не стала отказывать себе в этом.

Глава 28

Джоанна

После завтрака я собрала маму, Саймона и Конрада в гостиной, чтобы поговорить о сложившейся ситуации и узнать все семейные тайны.

Мой взгляд бегло прошелся по комнате, подмечая маленькие изменения в ней. Бабушка добавила больше живых цветов в кашпо по всей гостиной. Голубые шторы сменили на бежевые. На камине появились новые статуэтки, и кто-то повесил большую уродливую картину на стену.

Присмотревшись к изображению на ней, я скривилась так, словно увидела нечто мерзкое. Впрочем, так оно и было. Кто-то додумался сделать портрет Поппи – бабушкиного попугая.

Неужели я когда-нибудь стану такой же сумасшедшей хозяйкой? Перед отъездом я оставила Лесси в пятизвездочном отеле для собак в Нью-Йорке, по возвращению, конечно же, заберу ее. Но обещаю, что никогда и никаких собачьих портретов в моей гостиной не будет.

Вернув взгляд на членов своей семьи, я тяжело вздохнула:

– Я разочарована тем, что вы обманывали меня.

– Чтобы решить проблему, нам нужно знать, о чем идет речь, – спокойно сказал Саймон, сидя на диване. Конрад расположился рядом с ним. Только я стояла, потому что сидеть мне не позволяло волнение.

– Ты мой отец? – прямо спросила я отчима, игнорируя возмущенный взгляд брата и недоуменный мамы.

– Джоанна, – Конрад дернул головой. Он продолжал отрицать слова Томаса. Говорил, что тот лжет. Признать отцовство Саймона по мнению моего брата – это признать, что мама была такой, какой ее описывал отец – неверной женой.

– Замолчи хотя бы сейчас! – не выдержала я и накричала на Конрада.

– Томас тебе это сказал? – удивился Саймон.

Я кивнула:

– Мне надоели секреты.

Мама молчала, была удивлена, но спокойна.

– Больше всего на свете я мечтал о детях. А с двадцати пяти лет был влюблен в твою маму. Это не позволило мне создать нормальную семью, все девушки казались неподходящими, я не желал серьезных отношений… с другой. Все ограничивалось легкими интрижками.

– Это интересные откровения, но я спрашивала не об этом.

Саймон кивнул и продолжил:

– Я растил вас с Конрадом, воспитывал, делал все, чтобы вы ни в чем не нуждались. Вы мои дети, Джоанна, и я вас люблю. Но если мы говорим о генетическом родстве, то ваш отец Томас.

– Но как же, он сказал…

– Он и сам в это верит. Он считает, что ты моя дочь, но этого не могло быть. Твоя мама не изменяла ему, даже когда он утешался алкоголем, другими женщинами, а ее начал истязать. – Саймон взглянул на маму, сидящую в кресле, и тепло ей улыбнулся. – Для нее это было важно, Лаура воспитана по-другому. И я никогда не поступил бы так с женщиной, которую люблю, не позволил бы ей пойти против собственных принципов.

– Я всю жизнь думала, что именно вы двое разрушили нашу семью.

Мама хотела что-то сказать, но заговорил Саймон:

– Томас был моим лучшим другом, и я знал, что твои родители часто ссорятся, но и представить не мог, что он будет истязать Лауру как физически, так и морально. Мы сошлись только тогда, когда она подала на развод. Она была верна Томасу. Он ваш отец.

Поверить не могу. Отец просто сошел с ума. Другого объяснения у меня нет. Почему-то он решил, что я не его дочь и поэтому отталкивал меня.

– Если все так, почему он не сделал тест ДНК, чтобы удостовериться?

Мама встала с кресла и подошла ко мне ближе, мягко касаясь моих запястий.

– Он был уверен настолько, что даже не нуждался в ДНК. Твой отец сам решил для себя это. Здесь нет твоей вины, Джоанна, – мама решила утешить меня.

– Но почему ты не рассказала мне, как он относился к тебе? Что это за великий секрет, который от меня скрывали?

Лаура вздохнула и пригласила меня сесть с ней на диван.

– Я не думала, что этим нужно делиться со своими детьми. Наши разногласия с Томасом были только между нами. Моя вина в том, что я не развелась с ним раньше и позволила своим детям увидеть то, что они видеть не должны были. Я считала себя сильной, но была слепа и беспомощна. Мне было плохо, и я понимала, что мои дети тоже страдают от этого, но ничего не могла сделать. Я действительно любила вашего отца, надеялась и верила, что он исправится, но все становилось только хуже.

– Неужели ты не видела ни единого звоночка? – решила спросить я.

Невозможно жить с человеком и не замечать его темной натуры.

– Тогда я не считала это тревожными признаками, но теперь понимаю. Твой отец не любил, когда я встречалась с подругами, он узнавал через третьих лиц о том, где и с кем я нахожусь, хотя я всегда ставила его в известность о своих планах. Я думала, что так он проявляет заботу…

– Мне всю жизнь казалось, что я лишняя в этой семье, – сказала я, даже не посмотрев маме в глаза.

– Это не так.

– Ты любишь Конрада больше.

– Я люблю вас одинаково.

– Но ты всегда его прощала, что бы он ни делал, а меня ругала.

– Его я тоже ругала, гораздо чаще, чем тебя, потому что Конрад совершал больше шалостей.

– Но ему все сходило с рук. Когда он разбил машину, вы купили ему новую!

Я кинула быстрый взгляд на брата и заметила, что он начинал злиться.

– Детка, но ведь если бы ты разбила машину, то тебе я тоже купила бы новую.

– Да, Джоанна, вся проблема в том, что ты ничего не разбивала, – язвительным голосом сказал брат.

Я вжалась в плечи и принялась анализировать все года своей жизни. Могло быть так, что я просто сама надумала все эти вещи?

Мама повернулась и сердито шикнула на брата, Конрад в ответ вскинул руки, как бы говоря, что он не при чем.

– Джоанна,