Свет в ее глазах - Селина Аллен

о присутствии которого я на несколько секунд забыла.

Оли сразу же протянул ему руку.

– Оливер.

– Блейк, – холодно представился Джефферсон.

Они пожали руки. Улыбка на лице Оли стала угасать.

– Ого, сильное рукопожатие, – криво усмехнулся мой друг детства.

Взгляд Падмы остановился на Блейке, и она аккуратно спросила:

– А вы?

– Я парень Джоанны…

– Блейк – мой друг.

Мы сказали это одновременно.

Оли отстранился и поднялся на ступеньку выше, останавливаясь рядом с матерью и с интересом разглядывая Джефферсона. Падма удивилась, но никак не прокомментировала эту странную ситуацию. Блейк коротко взглянул на меня, по его напряженному лбу я поняла, что он чем-то недоволен.

В чем дело? Разве мы не друзья? Я же не обманула Падму и Оли.

– Да, я друг Джоанны. – Согласился он и протянул руку для приветствия Падме, на губах его заиграла фальшивая улыбка.

Наблюдая за всем этим, я поняла, что Джефферсону лучше не иметь в своем арсенале ненастоящих улыбок, все они похожи на угрожающий оскал и могут пугать людей.

Оливер подхватил чемоданы. Блейк, поздоровавшись, отошел немного в сторону, а Конрад не проронив ни слова, вошел в дом.

– Что это с ним? – без интереса спросила Падма.

Я лишь махнула рукой, и подошла к женщине, обнимая ее.

– Ничего, его обычный день.

Падма по-матерински прижала меня к себе. Моего лица коснулись ее длинные черные волосы, нос защекотало от запаха зеленой травы и меда. Почувствовав такой знакомый аромат, я в наслаждении прикрыла глаза. Падма всегда была добра ко мне. Если остальные уделяли больше внимания Конраду, она предпочитала меня. Падма всегда мечтала о дочери, однако с этим у них с мужем не получилось. Поэтому она относилась ко мне как к родной. К тому же Падма не любила капризных детей и ворчливых взрослых, а Конрад был очень капризным ребенком, и очень ворчливым взрослым.

– Прекрасно выглядишь, – с улыбкой сказала она, оглядывая меня с ног до головы.

– Ты тоже, Падма.

Она пригладила свое васильковое хлопковое платье и, подхватив меня под руку, направилась в дом.

Падма даже в свои пятьдесят была настоящей красоткой. Обладая полной фигурой, она умело подчеркивала все свои достоинства: ее волосы всегда блестели, а лицо, усыпанное морщинами, не покидали румянец и сияние.

Падма была дочкой индийских иммигрантов. Когда я была маленькой, она рассказывала мне огромное количество историй о своем детстве в Индии. Они были и веселыми, и грустными, но все без исключения интересными.

Падма и ее семья были нам практически как родные. Бабушка относилась к ней, как к дочери, а не как к работнице.

Мы прошли в огромный светлый холл. Прямо передо мной раскинулась лестница, ведущая на второй этаж. По правую руку от меня располагалась гостиная, по левую – кухня. Падма вела меня на кухню.

– Симпатичный, – сказала она. Я оглянулась и остановила взгляд на Блейке, который без интереса рассматривал дизайн дома, следуя за нами. – Даже красивый, но взгляд уж больно суровый.

– Да, но не суди о нем лишь по его взгляду.

– Не имею такой привычки, ты знаешь.

Мы вошли в просторную кухню, и я практически мгновенно заметила Валентина – повара нашей семьи и мужа Падмы.

– Вэл! – крикнула я, чтобы за шумом вытяжки он точно смог услышать нас.

Мужчина обернулся.

– Не уж-то маленькая мисс Морель решила наконец навестить свою семью?

Мисс Морель.

От этого прозвища в душе разлилась теплота. Вэл всегда называл меня так, когда был недоволен моим поведением или делал вид, что не доволен.

– Рада тебя видеть.

– Я тоже рад, – улыбнулся повар мне в ответ.

– С любезностями потом, все уже собрались в столовой, пора завтракать, – скомандовала Падма.

Стоило нам преодолеть порог комнаты, я заметила бабушку. Она стояла у дубового стола, выкрашенного в белый цвет, и наливала себе из графина сок. Как только и графин, и стакан оказались на столе, я бросилась к ней и крепко обняла.

– Джоанна, рада наконец тебя видеть, – засмеялась она.

Бабушка не изменилась. Седые, словно серебро, волосы длиною до плеч, как всегда аккуратно уложены. На ней был скромный костюм сливочного цвета, я уткнулась носом в ее плечо и почувствовала неизменный запах хлопка и перечно-жасминового мыла. Бабушка никогда не носила синтетику, она говорила, что это убивает нашу кожу.

– Я не думала, что вы приедете так скоро. Разве помолвка не должна была растянуться на весь уикенд? – спросила бабушка.

– Случилось непредвиденное обстоятельство, – тихо пояснила я.

Бабушка кивнула, поняла, что что-то случилось, но не стала настаивать на сиюминутном пояснении.

Я протянула руку за спину и схватилась за Блейка, вытягивая его вперед.

– Моя бабушка – Сарая. А это Блейк, мой…

– Друг, – оборвал он меня и, подхватив бабушкино запястье, оставил легкий поцелуй на тыльной стороне ее руки.

Стало ясно, что он обиделся за то, что ранее я представила его как своего друга. Но Блейк не понимал, что тем самым я ограждаю его от нескончаемого потока неудобных вопросов моих родных. И бабушка, и мама очень любопытные, они чью угодно душу вытрясут и будут задавать самые нетактичные вопросы. Уверена, что бабушка первым делом спросила бы, когда состоится наша с Блейком свадьба.

– Очень приятно познакомиться, молодой человек.

Помимо нас в комнате были две молодые девушки, они готовили стол к завтраку и расставляли на него блюда.

Мой живот заурчал, стоило почувствовать запах испеченных Вэлом круассанов и свежесваренного кофе. Хотя на кофе я сегодня не рассчитываю. Вэл знал о моей любви к зеленому чаю с клубникой и мелиссой, очень надеюсь, он его приготовит.

В столовую вошел Конрад, а следом за ним мама и Саймон. Я слабо улыбнулась, чувствуя одновременно радость и вину.

Говорить с мамой всегда было тяжело, но предстоящий разговор, да еще и не по телефону, мог и вовсе стать испытанием.

Заметив мое настроение, мама тихо вздохнула и с мягкой улыбкой сказала:

– Такое ощущение, что ты не рада быть здесь. – Выражение ее лица было приветливым и немного дразнящим.

На ней были бледно-голубые свободные джинсы и бежевый кашемировый свитер. Лаура осветлила волосы сильнее обычного, укоротила их до линии челюсти и, казалось, помолодела на пять лет.

Преодолев разделяющее нас расстояние, я обняла маму.

– Неправда, мне не терпелось вас увидеть, – сказала я, выпуская маму из объятий и обнимая отчима. – Простите, что об изменении планов предупредили так поздно.

– Все в порядке, рады вам в любое время, – ответил отчим, отстраняясь.

Конрад, наплевав на правила этикета, уселся за стол и принялся завтракать, когда все остальные еще стояли.

– Джо-джо, представишь нам своего спутника? –