Трубадура - Дарья Волкова

– Нас точно ждут, Стёп? Ты предупредил?

– Ждут, – не моргнув глазом, соврал Степан. Он приметил нужную машину и целенаправленно шел к ней.

Он не позвонил и не предупредил. Во-первых, не до того было – дел нужно было провернуть кучу в кратчайший срок. А во-вторых, по телефону всего не объяснишь, только переполошишь. Вот приедет домой – и будет объяснять.

Вот и знакомый дом. Возможно, и нет никого, время одиннадцать, Василиса на рынке, отец и Лёлик на работе. Но запасной ключ наверняка на своем месте – в полном ракушек облупившемся фаянсовом кувшине на веранде.

– Стёпа… – Ослица Тура снова встала. На этот раз в замешательство ее привела надпись на калитке. На таких табличках обычно пишут про злых собак. На этой было изображение скалки и надпись: «Василиса добрая, но нервы ни к чёрту».

– Василиса – это же твоя бабушка?

– Угу. – Стёпа протянул поверх штакетника руку и поднял щеколду. – Батя табличку прикрутил. Во избежание.

С волнением Тура шагнула на территорию дома семьи Кузьменко. И почти тут же стукнула дверь на крыльце. Василиса Карповна оказалась дома.

Она спешила по ступенькам, широко раскинув руки.

– Стёпка, сотона, чего же ты не позвонил, не предупредил! – Василиса не сразу выпустила внука из крепких объятий.

– Так получилось. – Стёпа шагнул в сторону и показал на спутницу.

Тура скромно стояла на дорожке, ведущей от калитки к крыльцу. – А это Тура. Она поживет у нас.

С красного от жары лица Туры схлынули все краски, и она укоризненно уставилась на Степана. «Ты же сказал, что предупредил!» – безмолвно шептали ее губы. А Василиса Карповна упёрла руки в бока.

– А что же, у нее своего дома нету, что ль?

– У нее, кроме меня, никого нету, – ответил Степан ровно.

И Василиса Карповна после краткого раздумья кивнула:

– Ну пошли тогда в дом. Чего стоим на жаре-то? – И тут же закричала: – Лёвка, Аркадий! Стёпа приехал!

Вот так сюрприз! Оказывается, все дома. Ну, так даже проще. Наверное.

После очередных объятий и удивленных взглядов отца и брата вся компания оказалась на кухне – двадцати квадратах Василисиного царства, с тремя столами, газовой плитой и двумя огромными окнами на веранду и в сад.

– Лев, отведи девушку в Стёпкину комнату, чтобы вещи кинуть, и покажи, где руки помыть, – взялась командовать Василиса. – Напомни, как звать-то тебя, белявая?

– Тура, – негромко представилась Ту.

– От шо за имена нынче девкам дают, а? – Василиса поправила платок. – Будешь Тюлькой, а другое я не запомню. Ну, идите уже, может, в туалет человек хочет или еще чего с дороги-то.

Тура бросила на Степана беспомощный взгляд, но младший Кузьменко уже цепко ухватил ее за локоток и аккуратно подталкивал к двери. Спустя минуту на кухне остались лишь Василиса и Степан – у Аркадия зазвонил телефон, и он ретировался на крыльцо.

– Ба… – Степан уже начал жалеть, что не предупредил. Хоть как-то надо было подготовить. – Ну что ты так-то… Не надо с ней так. Знаешь, как ей досталось…

– Да не слепая, вижу, – буркнула Василиса Карповна и переставила на столе миску с клубникой. – Ну и что мне теперь – плакать с ней, что ли? Ты ж не для того ее к нам привез. Отогреем, откормим. А к характеру моему пусть сразу привыкает – всё одно меняться мне поздно уже.

Стёпа улыбнулся, и тут вернулся отец.

– Аркадий, ты мне таблицу расчерти, – обернулась к зятю Василиса Карповна. – Чтобы там две колонки были.

– Зачем? – изумился Аркадий Ефимович. Он с любопытством переводил взгляд с тёщи на старшего сына.

– Контроль веса осуществлять будем, – строго ответила Василиса. – Стёпка, ты когда приедешь с проверкой?

– Через месяц, не раньше. – Стёпа с трудом сдерживал желание расхохотаться. Если за дело берется Василиса Карповна Георгадис…

– Ну, десять кило не обещаю. Но пять – точно.

За дверью раздался громкий Лёвкин смех. Подслушал, гад!

– Ну а теперь все брысь с кухни! – Василиса выдвинула ящик и достала кастрюлю. – Через полтора часа обед, у меня еще ничего не готово.

Они сидят на его кровати, прижавшись спинами к стене. Самолет у него через пять часов, на всё про всё – меньше суток.

– Стёп, не уезжай.

Он только вздохнул, обняв ее крепче.

– Ту… – Он за эти дни израсходовал запасы терпения на пять лет вперед. – Я не могу остаться. Ты что, предлагаешь забить на мой первый чемпионат Европы?

– Нет, конечно. – Она сильнее вжалась щекой в его плечо. – Прости-прости… Не буду ныть.

Голосок ее звучал так уныло, что хоть самому вой.

– Ну чего ты боишься, скажи мне? – Он шевельнулся, вынуждая ее поднять голову со своего плеча. – Ту, тебя тут никто не обидит. Они очень хорошие, хоть и кажутся странными.

– Я… я не хочу быть в тягость.

– Нет, ты им не в тягость. – Он произнес эти слова без сомнения. Потому что был уверен. – Тучка, мне нужны прикрытые тылы. Ты же хочешь, чтобы я хорошо сыграл?

– Хочу, – она улыбнулась. – Очень.

– Я не смогу играть нормально, если не буду уверен, что с тобой всё в порядке. А тут за тобой… В общем, если ты будешь тут – я буду спокоен.

– Хорошо. – Она снова устроила голову ему на плече. – Раз это тебе так нужно – я буду здесь. Постараюсь никому не доставлять неудобств.

– Ты умница.

– Медаль мне привезёшь за хорошее поведение?

– Договорились. Шоколадную.

Уже в самолете Степан прокручивал: всё сделал, что планировал? И правильно ли напланировал? Кажется, да. Тура дома, в хорошем и надежном месте, с хорошими и надежными людьми. Телефон он у нее забрал, чтобы никакая Падлна не звонила и не мешала процессу физического и психологического выздоровления. Ключи, документы и телефоны нужных людей – всё у него. Но это после соревнований.

Как много у него стало дел и хлопот по сравнению с тем, что было еще полгода назад. Степан повел плечами и искренне обрадовался движению в окне иллюминатора. Покатили. Чем быстрее начнется полет, тем быстрее закончится. С его ростом эконом-класс – пытка. А что до хлопот – не тяготят. Потому что есть ради кого. И кроме него всё равно впрягаться некому. Тучка свое отхлебала, теперь его очередь. Да и у самого Стёпы другие интересы и другой расклад. Ладно, впереди важные соревнования, надо всем показать, на что он способен. А потом между Европой и Миром смотается в Питер и наведет там свои порядки. Или после – как получится.

Трубку домашнего телефона взял отец.

– Алло, слушаю.

– Папа,