Бедная Настя - Мануэлла Юрьевна Макута

будто саму Королеву Великобритании пригласили. Наоборот, — подбоченившись, она принялась деловито поучать нас. — С мужчинами, даже такими юными, так нельзя. Увидит интерес- тут же свой потеряет. Спокойно встретили, будто, между делом, поели, чай попили — и досвидос. Как там, — нахмурившись, она пощелкала пальцами в воздухе, — Дорогие гости, попой не елозьте. Чай дохлебывайте- и...

— Тетя!

— Оля!

Закричали мы с мамой в один голос, а тетя Оля лишь усмехнулась.

— То-то же. — пригрозила она нам пальцем. — Таня знает, какой я- кладезь русского современного фольклора, так что, если не хотите, чтобы я им Соколова вашего поразила — ведём себя спокойно. Баш на баш.

* * *

Звонок в дверь прозвенел ровно в два часа. Пунктуальность- семейная черта Соколовых. Его отец такой же, если верить маминым рассказам. И только крестный вносил нотку сумбура в их стабильную жизнь.

— Здравствуйте, Татьяна Юрьевна. — Максим протянул маме букет белых хризантем. — Очень рад видеть вас... в другой обстановке.

Мама улыбнулась, но я видела, как она волнуется.

— Проходи, Максим. Познакомься, это моя сестра, Ольга Юрьевна Веснина.

— Преподаватель химии в школе № 186, - он пожал руку тёте Оле. — Наслышан от Насти. Кстати, я захватил книгу по современному катализу, о которой вы упоминали в разговоре с Настей.

Тётя Оля просияла, принимая книгу:- Откуда ты знаешь, что я хотела её? — видно было, что Максим снова смог сделать ей приятное. Даже не ожидая её увидеть, он захватил с собой книгу, планируя, что я передам её тете.

— Настя рассказывала. Она вообще много о вас рассказывает.

Мы сели за стол. Мама, всё ещё напряжённая, разлила борщ.

— Татьяна Юрьевна, вы не представляете, как я скучал по вашему борщу. Отец постоянно говорит, что по воскресеньям, когда у вас выходной, еда не та.

— Льстишь старушке, — улыбнулась мама, но я видела, как она расслабляется.

— Ничуть. Кстати, Настя готовит почти так же вкусно.

— Это потому что я учила, — гордо сказала мама.

— Максим, — тётя Оля подалась вперёд, — А как ты относишься к тому, что Настя передумала поступать на химико-биологический?

Я бросила предостерегающий взгляд на тетю, но она лишь усмехнулась и пожала плечами. Для нее мой отказ идти на этот факультет был равносилен личной обиде. Как же, учительница химии, а родная племянница пойдет сперва в воспитатели, а после хочет преподавать... физику. Эту ненавистную ей дисциплину.

— Опечален. — с наигранной грустью приложил он руку к сердцу, заставив всех улыбнуться. — Ведь у неё аналитический склад ума и удивительная интуиция в естественных науках. Но при этом поддержу любое её решение. — он посмотрел на меня с такой теплотой, что я покраснела.

— А твой отец не против ваших отношений? — неожиданно вклинилась в разговор мама. — Может быть, он хотел бы, чтобы ты встречался с девушкой из... вашего круга?

Я замерла. Мама озвучила мой самый большой страх. И, хоть вчера Алексей Викторович убедил меня в его беспочвенности, сейчас страх снова поднял голову, заставив оцепенеть в ожидании ответа.

Максим отложил ложку:- Татьяна Юрьевна, моему отцу важно только одно — чтобы рядом со мной был умный, порядочный человек. Социальное положение для него ничего не значит. Он сам начинал с нуля. И мама моя тоже домработницей была, и он очень её любил. И я. Любил.

— Это правда, — кивнула мама, поспешив уйти от явно до сих пор больной для Максима темы. — Алексей Викторович всегда был таким... демократичным.

— Настя — самый светлый человек из всех, кого я знаю, — просто сказал Максим. — Мне повезло, что она есть в моей жизни.

После этих слов даже мама перестала смотреть на него как на наследника империи Соколовых. Мы ели пирог, пили чай, и тётя Оля с Максимом увлечённо обсуждали последние открытия в химии, школьные будни и те олимпиады, на которых Максим представлял гимназию, а мама рассказывала забавные истории из моего детства.

* * *

Конечно, не все были рады нашим отношениям. Кира Воронцова с первого дня, как узнала, превратила мою жизнь в гимназии в маленький ад.

— Прислуга пришла, — шептала она, когда я проходила мимо. — Как думаете, она и Максиму сначала тапочки подаёт?

Я не реагировала. Что толку? Кира была негласной королевой нашего класса — красивая, богатая, уверенная. Девушка, которая привыкла к тому, что стоит лишь показать пальчиком — и желаемое тут же будет у неё. Но весь её мир рухнул, когда Максим начал встречаться со мной.

Однажды я нашла в своём шкафчике фартук и чепчик горничной с запиской: «Не забывай, кто ты». В другой раз кто-то «случайно» опрокинул на мою сумку стакан с соком. Ещё Кира распустила слух, что я встречаюсь с Максимом из-за денег его отца. А жадные до слухов и сплетен скучающие богатые подростки тут же его разнесли и раздули до невероятных масштабов. В одной из таких безумных версий, переданных мне Леной, которая случайно подслушала разговор двух девочек из параллельного класса, я была едва ли не шпионкой, что специально внедрилась в семью Соколовых. Внедрилась с целью...выкрасть разработки Соколова-старшего.

— Ты чего такая хмурая? — спросил как-то Максим, когда мы встретились после уроков. Он умел считывать даже малейшие изменения в моём настроении. С таким талантом ему бы погоду предсказывать- ещё дождевых туч и в помине нет, а он уже знает, что будет дождь.

— Ничего особенного, — я пожала плечами.

— Кира опять? — он нахмурился. — Знаешь, мой отец всегда говорит: сильнее всего люди злятся, когда видят чужое счастье, которого сами не имеют.

— Я не обращаю внимания.

— Знаю, ты сильная, — он взял меня за руку. — Но не нужно всё держать в себе. Я рядом. И

В этом весь Максим — он умеет поддержать, не делая из проблемы трагедию. Он верит в меня больше, чем я сама. А ещё изначально он стремился решить всё сам- подходил к Кире, пытался решить всё с её родителями, но я запретила. "Это моя война"- с усмешкой сказала тогда я ему, попросив больше никогда ничего не решать за меня. Плюс я не собиралась играть по правилам Киры, регулярно ввязываясь в споры и противостояние с ней. Она должна понять, что весь мир не будет играть по её правилам. И, если честно, то не скрою- я даже научилась получать некое извращённое удовольствие от того, как бесилась Воронцова, видя моё полнейшее равнодушие к её подколам.

* * *

— Мама сказала, полчаса есть. — улыбнулась я, отставляя чашку с чаем на письменный стол. Максим, оглянувшись вокруг, присел на стул напротив меня. Кивнув на открытую дверь, он справился в