Надеюсь и люблю - Светлана Талан

— Он меня преследует. Однажды, когда я стояла одна, этот тип подъехал и не стал тянуть в машину, а просто приоткрыл дверцу и сказал: «Я давно хочу испытать оргазм на дергающемся в последних конвульсиях теле. И этим телом будешь ты!» Потом хлопнул дверцей и уехал.

— Он просто пугал тебя, глупышка, — погладила я тонкую руку подруги, пытаясь ее как-то успокоить.

— Нет, Катюша. Его машина ехала за мной по темному кварталу, когда я шла от клиента к такси. Мне еле удалось удрать. Второй раз он поджидал меня у подъезда, когда я выходила из дома. Хорошо хоть клиент был нормальный. Я вернулась к нему и просидела там до утра. Машина этого больного тоже, кстати, простояла у дома до утра. Вот так-то!

— Запиши номера и обратись с заявлением в милицию, — посоветовала я. — Пусть вызовут его, припугнут.

— В милицию? — горько усмехнулась Алена, отпивая кофе. — А кто я для них? Никто! Я — проститутка, на которой зарабатывает не только сутенер, но и они. Для ментов мы — отбросы общества. Даже если со мной что-нибудь случится, никто и пальцем не шевельнет.

— Запиши мне номер машины, — протянула я ей свои блокнотик и ручку, достав их из сумочки.

— Зачем?

Я и сама не знала зачем. Чем я могла ей помочь? Сказать Володе, что я знакома с проституткой, было бы опасно для меня, но все равно я настояла, и Алена написала номер автомобиля маньяка.

— Мне страшно, — призналась она. — Честное слово, по-настоящему страшно. Страшно умереть так глупо, от рук больного на голову человека, не повидав жизни, не испытав счастья…

— Алена, перестань, а то сейчас я тебя убью! — толкнула я ее в плечо и уже серьезно добавила: — Я помогу тебе, Аленка, только не сейчас, а чуть позже.

— Как ты сможешь мне помочь — на обняла меня за плечи.

— Еще не знаю как, но что-нибудь придумаю. Это я тебе обещаю. Ты мне веришь?

— Тебе — верю.

— Вот и хорошо. Ты, главное, держись, будь осторожна, береги себя. И, если я не буду появляться, не думай, что я о тебе забыла. Клянусь, я вытащу тебя из этого дерьма. И все у тебя будет хорошо, даже лучше, чем у меня. По крайней мере, ты сможешь выйти замуж за любимого человека.

— Любовь… А она хоть есть?

— Есть! Это я точно знаю, — уверенно ответила я.

* * *

Последние дни перед свадьбой летели быстро. Мой будущий муж самостоятельно занимался последними приготовлениями. Меня он как бы невзначай спросит:

— Ты действительно не хочешь пригласить родителей?

— Действительно, — ответила я уверенно.

— А друзей?

— У меня их нет.

— Как знаешь, — равнодушно ответил Володя.

Художник сдержал слово — вовремя успел закончить работу над моим портретом. Я осталась довольна результатом: лучезарная, широкая, невероятно обаятельная улыбка, спокойное лицо и яркие лучистые глаза, в которых таился опасный огонек. Но главное, автору портрета удалось безошибочно передать цвет моего лица, бархатистость моей нежной персиковой кожи. Две картины, предназначенные в подарок, я попросила Палыча спрятать у него дома до дня свадьбы.

Казалось бы, все шло хорошо. Но на меня внезапно нахлынула паника, и мне стало страшно. Я не находила себе места и слонялась бесцельно из угла в угол.

— Вера Ивановна, — обратилась я к домработнице, когда та пылесосила. — У вас была свадьба?

— Да, — прозвучал краткий и ясный ответ.

— Что вы испытывали накануне?

Вера Ивановна с недоумением посмотрела на меня и пожала плечами.

— Вы волновались? Вам было страшно? — пыталась я разговорить эту молчаливую машину.

— Не помню, — ответила она. — Извините, но вы мне мешаете.

— Вы и дома не разговариваете? — чуть не сорвалась я, но Вера Ивановна лишь быстрее заработала щеткой пылесоса.

— Вы всю жизнь были такой нелюдимой? — зашла я к ней спереди, но Вера Ивановна не подняла лица, а переключила пылесос на большую мощность, чтобы вообще меня не слышать. Мне захотелось сказать ей какую-нибудь гадость, как-то уколоть. Не знаю, чем бы это нее закончилось, если бы не пришел Володя и не бросил мне с порога:

— Пойдем со мной.

Я проследовала за ним в рабочий кабинет.

— Садись, — приказал он так, словно перед ним была его подчиненная.

Я аккуратно отодвинула стул и села за стол напротив.

— Это тебе, — он положил на стол пачку таблеток и подтолкнул ее ко мне пальцем.

Я задержала коробочку рукой и спросила:

— Что это?

— Противозачаточные таблетки.

— Зачем? У меня есть, я и так их принимаю.

— Выбрось их. Эти посоветовал мне знакомый врач. Они не гормональные и малотоксичные.

— Гм, — ухмыльнулась я, — ты же хотел ребенка.

— Хотел и хочу. Но он появится на свет не тогда, когда тебе вздумается, а тогда, — вытаращил Володя на меня бесцветные злые глаза, — когда я захочу. Ясно?!

— И когда же ты захочешь? — усмехнулась я.

— Здесь таблеток ровно на полгода, — ответил он.

Во время этого разговора у меня появилась внутренняя дрожь. «Ребенок? Ты хочешь ребенка? — мысленно сказала я Володе. — Я скорее умру, чем рожу его тебе! Никакого ребенка ты не дождешься».

Он внимательно смотрел на меня, словно читая мои мысли, и мне стало жутко.

— «У женщины есть только одно средство сделать нас счастливыми и тридцать тысяч средств сделать нас несчастными», — сказал Володя, глядя мне прямо в глаза. — Верно. Катрин?

— Твоя мысль? — уходя от ответа, спросила я.

— Нет, Гейне, — ответил Володя, постукивая пальцем по поверхности добротного дубового стола.

— Я волнуюсь и хочу побыть одна, — попыталась я избавиться от его всевидящих глаз.

— Смотрю я на тебя, Катя, и думаю, — начал Володя, по привычке растягивая слова, и у меня замерло сердце. — Есть в тебе что-то хищное, жестокое, а что — не пойму. Иногда я пытаюсь разгадать твои намерения, но… Зачем я женюсь на тебе? Сам не знаю. Чувствую, что ты затаилась, как львица перед прыжком. Понимаю ведь, что скоро прыгнешь, готовая разорвать меня в клочья, но все равно сижу, как застывший от страха кролик, который видит эту львицу, но уже не может убежать, хотя шанс выжить у него еще есть.

От его слов у меня пробежал мороз по коже, и я ощутила дрожь в коленках. Теперь я чувствовала себя кроликом, застывшим при виде хищника.

— Сожрешь меня, так ведь?

— Глупый, бессмысленный разговор, — выдавила я из себя. — Я пойду.

Не дожидаясь разрешения, я схватила лежавшую на столе пачку таблеток, на ходу сунула ее в карман брюк и выскочила из кабинета. Сердце бешено стучало, в голове шумело, ноги