Надеюсь и люблю - Светлана Талан

подкашивались. Успокаивало лишь то, что Володя ничего не знает наверняка. «Мне будет нелегко, — подумала я, — но ради достижения своей цели я выдержу все».

Вечером накануне свадьбы я спросила у Володи:

— У тебя на телефоне номер закодирован?

— Да. А что?

— Я хочу позвонить родителям, убедиться, что у них все хорошо.

— Бери, звони.

Я набрала знакомый номер, пошли гудки вызова, и я затаила дыхание.

— Алло, — услышала я голос мамы и сразу же нажала на отбой.

— Почему ты не хочешь с ними поговорить? — спросил Володя, снимая халат.

— Не время. Еще не время.

— Странно, — ответил он, залезая под одеяло. — Хочешь, я сам с ними поговорю?

— Не надо.

— Как знаешь, — произнес Володя и, повернувшись на бок, выключил светильник со своей стороны. — Ложись спать. Завтра будет нелегкий день.

Но я не сразу последовала его совету. Набирая вновь и вновь номер телефона родителей, я все время слышала голос мамы. «Может, папа уехал в командировку? — успокаивала я себя. — Позвоню завтра вечером, чтобы услышать и его голос».

Я долго не могла уснуть. Опять у меня перед глазами стояло мое первое свадебное платье, счастливый, добрый, надежный Сергей, его широкая добродушная улыбка и веселые лучики в глазах.

Ночью мне приснилась Даша. Она была без одежды, ее маленькое тельце посинело от холода. Она беспомощно водила ручками и жалобно плакала. Я хотела подбежать к ней и завернуть в одеяльце, которое сдувал ветер, но сильный порыв урагана уносил меня от нее все дальше и дальше.

— Даша-а-а! — закричала я в отчаянии и проснулась, разбудив Володю.

— Что случилось? — спросил он сонным голосом.

— Приснился кошмар, — ответила я.

— Кто такая Даша? — поинтересовался Володя, и я похолодела.

— Подруга детства, — мгновенно нашлась я.

— A-а… Ну давай, спи, — буркнул он, кутаясь в одеяло.

Вскоре Володя мирно засопел, а я не сомкнула глаз до утра. «Прошлое, не мучай меня! — мысленно просила я. — Дай мне осуществить задуманное».

Утром я увидела, что бессонная, тревожная ночь наложила отпечаток на мое лицо — под глазами появились синеватые круги.

* * *

День свадьбы я запомнила плохо. Тревожное предчувствие надвигающегося несчастья не давало мне покоя. Все было как в тумане. Смутно помню парикмахера, колдующего над моей прической, визажиста, безуспешно пытающегося скрыть темные круги под глазами, Лизу, шнурующую свадебное платье у меня на спине, белые лимузины, толпу гостей, регистрацию. И только когда окончилась торжественная часть, и мы вышли из здания, я с облегчением вдохнула глоток свежего воздуха. Почти рядом, в толпе гостей я увидела Алену. У нее в руках были розы. Я улыбнулась ей и помахала своим букетом. Алена, обрадовавшись, что я не забыла о ней, пробралась сквозь толпу и успела незаметно всунуть цветы мне в руки.

— Поздравляю, — шепнула она, и я заметила, как у нее на глазах заблестели слезы.

Я не успела сказать «спасибо», а моя подруга уже бесследно исчезла.

Потом был дорогой ресторан, пьяные гости, орущие «горько!», и куча подарков.

— Улыбайся, — иногда шептал мне в ухо Володя, и я изо всех сил изображала на лице счастливую улыбку.

Мысли были об одном: скорее бы все это закончилось.

— А теперь мой презент для Катрин! — объявил Володя после того, как гости вручили нам свои подарки.

Все притихли в ожидании.

— Моя жена пожелала в качестве подарка черный «Хаммер». — Володя достал из бокового кармана своего шикарного пиджака ключи от машины и вручил их мне: — Это тебе, Катрин.

— Спасибо, — ответила я и впервые за день искренне улыбнулась.

И тут я запаниковала. Я совершенно забыла о подарке, приготовленном для Володи.

— Ваш презент здесь, мадам, — услышала я позади тихий голос невесть откуда взявшегося Палыча.

— У меня тоже есть для тебя подарок, — несказанно обрадовавшись предусмотрительности управляющего, сказала я.

Гости притихли, перестав стучать ножами и вилками, и Палыч преподнес Володе картины, демонстрируя их гостям.

— Спасибо, — поцеловал меня в щеку муж. — Честно говоря, не ожидал, — добавил он тихо, а я подумала, что от него редко можно услышать искренние слова.

Гости захлопали в ладоши, закричали «горько!» и уже через минуту опять застучали столовыми приборами о тарелки. А я сидела и наблюдала за ними. Вроде бы приличные, обеспеченные люди, а едят так, словно их неделю до этого не кормили. «Быстрее бы нажрались эти свиньи и разбрелись по домам», — подумала я.

— Знаешь, что подарил нам Равиль Закирович? — шепнул мне Володя.

— Завтра расскажешь, — равнодушно произнесла я. — Можно, я еще раз воспользуюсь твоим телефоном?

— Конечно.

Я опять звонила родителям, но все время отвечала мама.

Далеко за полночь ушли последние гости, в том числе и Лиза, безрезультатно пытавшаяся меня развеселить. Усталая, изможденная, я побрела в спальню и опять позвонила родителям. Мне снова ответила встревоженная мама:

— Алло! Алло! Кто вы? Катя, ответь, если это ты. Мне надо тебе что-то сказать…

Я отключила телефон. Сняв платье, душившее меня целый день, я пошла в ванную и расплакалась. Говорят, что невеста не должна плакать в день своей свадьбы — плохая примета, но я не могла сдержаться. Мне было жаль маму, жаль себя и еще…

А еще меня огорчало то, что в день своей свадьбы я дала волю слезам.

* * *

— Слышь, Катюш, — приставала ко мне Лизка, — признайся, какая у тебя теперь кликуха?

— Отстань, — шутливо хлопнула я ее по руке.

— Давай подумаем. Фамилия твоего мужа Валетчик, кличка — Валет. А как же называть тебя? Валет? Не подходит — мужское имя. Тогда, значит, Дама? — хохотала Лиза, зажмурив глаза, — или Валетчица?

— Валютчица! Зови как хочешь, только отстань. А то я начну придумывать клички для тебя. Как фамилия твоего па-пика? Крюков, а кличка Крюк. Значит, когда ты станешь его женой, будешь Крючихой! — залилась я смехом.

— Фу! Какая гадость! Крючиха… А что-нибудь интереснее ты не можешь мне предложить? — замахала руками Лиза, наморщив носик.

— Моту, — ответила я, вытирая выступившие от смеха слезы. — Пойдем в ночной клуб, погуляем.

— Ты что, серьезно? — Лиза посмотрела на меня большими, широко открытыми глазами.

— А что? Твой знает, что ты ночуешь у меня. А мой уехал.

— Но я без охраны, а за тобой поплетется этот ехидный Влад. Он на нас донесет, — зашептала Лиза, словно телохранитель мог ее подслушать.

Мне и самой иногда казалось, что в этом доме у стен есть уши. Да и Влад мне очень не нравился. Было неприятно чувствовать на себе его похотливый, раздевающий взгляд. И вообще в нем было что-то гадкое, скользкое, неприятное. Хотелось избавиться от него, но я пока