Бывшие. Жена для чемпиона - Анна Олеговна Ковалева

— Замуж вроде пока не вышла, — неожиданно добавил Олег, заставив меня вздрогнуть.

— Откуда ты знаешь? — переспросил хрипло. Мысль о том, что Машка могла выйти замуж неожиданно сильно резанула.

Вот такой парадокс, да. Три года назад я сам уговаривал себя, что нам нужно развестись, что Маше нужен другой мужчина, идеальный муж и семьянин, который сделает ее счастливой, но все это самовнушение оказалось сплошной фикцией.

Стоило другу упомянуть Машу и свадьбу в одном предложении, как меня шандарахнуло.

Как бы я ни глушил все эти годы воспоминания о ней, как бы ни старался отпустить, сделать это у меня так и не вышло.

Несмотря на череду девушек в постели, в глубине моих души и сердца все еще жила Машка. Только она одна.

И связь между нами всё еще сохранилась, пусть и едва заметная.

Наверное, поэтому я видел бывшую жену, находясь на грани жизни и смерти. Ведь в такие моменты люди видят тех, кто им особенно дорог.

По крайней мере, так говорит молва.

Наверное, поэтому меня перекосило при мысли о возможной свадьбе Маруськи.

Да, я понимал, что рано или поздно это случится, но все же выдохнул с облегчением, когда узнал, что Машка всё еще не замужем.

Так приговоренный цепляется за любую отсрочку смертной казни, чтобы успеть надышаться перед смертью.

— Она не спрашивала обо мне? — все же решился спросить. Почему-то мне было важно это знать.

— Нет. Честно говоря, мы и пяти минут не поговорили. Парой слов перекинулись, а потом Мария убежала. А мне брата нужно было встречать, так что пойти за ней я не мог.

— Понятно.

От слов друга на душе стало еще гаже. Конечно, я сам виноват, что Маруська меня знать не желает, но, черт побери, это все равно было обидно.

Могла ведь хотя бы из вежливости спросить, как у меня дела.

Ага, разбежался.

— Ты не хочешь позвонить ей? — неожиданно поинтересовался друг, прервав мои горькие размышления.

— Кому, Машке? У меня даже номера ее теперь нет. Она сменила его три года назад.

— Так узнать не проблема. Было бы желание. Хочешь, попробую достать?

Я судорожно втягиваю в легкие воздух и машинально тру разнывшуюся левую половину груди.

Хотел бы я увидеть Машу здесь? Врать не буду, очень хотел бы. Хотел бы ощутить ее поддержку, тепло руки и вкус малиновых губ.

Хотел, чтобы она обняла меня, взяла за руку и прошептала на ухо: все будет хорошо.

Это придало бы мне сил для дальнейшей борьбы.

Но имел ли я право звать ее?

Определенно нет. Только не после того, как мы расстались.

Невольно вспоминаю каждое сказанное жене слово. И по пьяни, и на трезвую голову.

Вспоминаю свои размышления трехлетней давности и прихожу в крайнюю степень уныния.

Я рвался за славой, золотом и медалями. Мнил себя крутым, звездой, будущей легендой.

Пожертвовал браком ради карьеры, а оказался в итоге прикованным к больничной койке. Великолепный финал, ничего не скажешь.

Машка определенно считает меня бесчувственным уродом, бессовестным козлом, но… Совесть у меня все же есть. Как и гордость. И они не позволят мне тревожить бывшую жену.

Бросить женщину, находясь в зените славы, а потом приползти к ней за помощью покалеченным и ущербным?

Нет, это будет полным дном. Опуститься на которое я был не готов.

— Нет, — приняв решение, мотнул головой. — Не надо. Я не буду ей звонить. И если снова случайно ее встретишь, то не говори ничего обо мне и моем состоянии. Не хочу, чтобы она знала.

— Уверен?

— Да.

Друг кивнул, и я выдохнул с облегчением. Витёк не из тех, кто обманывает. Если он обещал не рассказывать Маше, значит, не расскажет.

Пусть она живет спокойно.

Мой разговор со Степановым, кстати, возымел довольно странный эффект. Этой же ночью мне приснился сон, в котором снова была Машка.

В нем бывшая была такой счастливой, смеющейся, сияющей. Она сидела на песке в белом сарафане и наблюдала за очаровательной белокурой малышкой лет пяти, строящей замок из песка.

Не знаю, как это возможно, но у меня даже во сне защемило сердце от того, как сильно малышка была похожа на Машку.

У нее были те же светлые локоны и глаза цвета чистого июньского неба. И та же очаровательная улыбка с небольшими ямочками на щечках.

Девочка возилась со своим замком, а потом внезапно повернула голову и … Сорвалась с места и кинулась навстречу кому-то мне невидимому.

Наверное, к своему отцу.

Глядя на бегущую кроху, несущуюся вперед с распростертыми объятиями, на доли секунды я представил, что мог бы быть ее отцом.

Мог бы, но уже не стану. Потому что сам проебал свою семью.

Отца девочки, кстати, я так и не увидел. Проснулся раньше. Проснулся с жутким ощущением горечи, тоски и неизбывной потери.

И как я ни убеждал себя, что это лишь сон, на душе все равно было паршиво. Ведь рано или поздно, но Маша все же выйдет замуж и родит прелестную дочурку…

А я, похоже, останусь не у дел… И без жены, и, вероятнее всего, без карьеры.

Не это ли называется эффектом бумеранга?

Глава 23

Следующие месяцы стали для меня по-настоящему адскими.

Несколько операций на колене, жизнь на обезболивающих препаратах, изнуряющие болезненные процедуры и каждодневная борьба за возможность вернуться к нормальной жизни и большому спорту.

Все это время я был эмоционально нестабилен. Меня швыряло от состояния беспросветного отчаяния и черной безнадеги до резкого душевного подъема по нескольку раз за сутки.

В результате чего к концу дня я чувствовал себя полностью опустошенным и неспособным ни на что.

Хотелось просто заснуть и тихо сдохнуть, чтобы не мучиться, но я все еще находил в себе силы цепляться за жизнь.

Как я говорил Витьку, надежда умирает последней. Вот и во мне она жила, помогая двигаться дальше.

Чтобы поддерживать в себе моральный дух, я читал истории спортсменов, которые смогли преодолеть себя, свои проблемы со здоровьем и вернуться в спорт.

А таких примеров было немало. Тот же Валерий Борисович, например, которому в детстве ставили несовместимый со спортом диагноз.

Только настойчивость отца, несмотря на показания врачей, поставившего сына на коньки, помогла появиться будущей звезде хоккея.

Или тот именитый фигурист, которому после перенесенной пневмонии ампутировали обе ступни и кисть руки.

Вот и я старался не