Неподходящая (СИ) - Резник Юлия

Я вспоминаю слова Ками о том, что Лейла избила лыжей того идиота, и со смешком киваю. Эта женщина точно знает, о чем говорит. У меня нет никаких причин ей не верить.

Потом мы просто лежим в тишине. Лейла дремлет, уткнувшись носом мне в грудь, а я слушаю, как её дыхание постепенно выравнивается. И дышу с ней в такт.

В свете дня откровения ночи кажутся… слишком интимными. Нет, я не жалею о своей искренности. Просто мне нужно привыкнуть, что она в курсе моих тайн. И Лейла, будто понимая это, проявляет тактичность, давая мне право самому решать, хочу ли я возвращаться к событиям ночи. Но я пока к этому не готов.

– Съезжу в аптеку, – замечаю я. – С твоими фингалами надо что-то делать.

Лейла отрывается от приготовления завтрака. В ее опухших глазах мелькает паника. Я напрягаюсь.

– Что не так?

– Ты же не собираешься искать этого мужика или делать что-то вроде этого?

Его найдет моя СБ, мне зачем об него руки пачкать? Но Лейла права в том, что кроме аптеки я хочу заехать кое-куда еще.

Качаю головой. Все еще не привыкну, как быстро мы научились читать мысли друг друга. Я всегда думал, что для этого пара должна прожить бок о бок не один год и съесть не один пуд соли. Не имея опыта совместной жизни с девушкой, я вообще думал, что это… сложно. А тут ведь еще и ребенок, что, казалось бы, должно было еще сильнее все усложнить. Но нет! Они настолько филигранно вписались в мою реальность, что мне даже вспомнить трудно, как я жил еще пару месяцев назад…

– Нет, я просто съезжу в аптеку. И сразу домой.

Целую Лейлу в лоб и, пока не передумал, выхожу за дверь. Первым делом и впрямь заезжаю в аптеку, чтобы прикупить обезболов и что-нибудь против отека. Потом – к Алишеру, с чьего дня рождения сбежал. Он видел мой отъезд. Видел, как я поднялся из-за стола и помчался к выходу, никак не объяснив свой уход. Может, по отношению к брату это было и некрасиво, но малой поймет меня правильно, я уверен.

Звоню в дверь. Алишер открывает не сразу.

– Ты спятил? Я только лег! – стонет он, впуская меня в квартиру. По бардаку в гостиной понимаю, что из ресторана праздник перекочевал сюда.

– Надеюсь, один? – хмыкаю.

– Не завидуй. Тебе бы тоже перепало, если бы ты не смылся, – оскаливается этот придурок.

– Об этом я и хотел поговорить. Спасибо, что прикрыл перед родителями. Кстати, что ты им наплел?

– Что у тебя дела, что я еще мог сказать? – буркнул Алишер, врубая кофемащину. – Отца мои оправдания не удовлетворили, – зевает. – Так что будь готов объясниться. Кстати, я бы тоже послушал… Дело в женщине, я прав?

– Можно и так сказать.

– Я ее знаю? – глаза брата загораются искренним любопытством. Я знаю, что могу ему доверять. И мне реально хочется поделиться…

– Это Лейла.

Челюсть Алишера падает. Он моргает, будто я сказал что-то шокирующее. Подносит чашку к губам, но тут же отставляет ее, экспрессивно всплеснув руками:

– Ты сдурел. Но ты же и сам это знаешь, правда?

Сажусь на диван, откинувшись затылком на подголовник. Растираю глаза. Я готовил себя к этому все время, что мы встречались с Лейлой, но… Это все равно бьет по больному.

– Она хорошая, Алишер. Ей просто не повезло.

– Хорошая не стала бы с тобой таскаться до брака!

– Блядь, ну где ты, а где эта кондовая чушь? Мы живем в двадцать первом веке!

Все так. Но мы с малым – продукты той среды, в которой воспитывались. Я прям вижу, как в нем борются традиции с современными представлениями о жизни.

– Отец оторвет тебе башку. Я серьезно.

– Я не собираюсь на ней жениться! – огрызаюсь. – А в остальном моя жизнь – не его дело.

– Ну, это как сказать. – Алишер проходится пятерней по макушке. – Отец ладно. А мать? Ты о ней подумал?

Стискиваю челюсти. Брат задает все те вопросы, которые я и сам себе задаю регулярно. Ситуация у нас реально та еще. Если бы мне в начале лета сказали, что я по уши увязну в опозоренной невесте отца, я бы очень долго смеялся. Потому что такие страсти вообще чужды моей натуре. И вот же!

– Не знаю, Алишер. Я просто…

– По уши вляпался?

Киваю и резко встаю.

– В общем, извини, что так получилось с твоим праздником. – Выхожу в коридор, Алишер выходит меня проводить, бросив для порядка:

– Что хоть случилось, расскажешь? Куда ты сорвался?

Рассказываю в общих чертах, лишь бы брат понял масштаб проблемы. И поначалу даже не замечаю, как странно он реагирует на мой рассказ.

– Да ладно? Так это была она?! А я не узнал…

– Где была? – туплю я.

Алишер, хохоча, как последний придурок, утыкается в телефон, скролит пару секунд ленту и, найдя то, что искал, поворачивает ко мне экраном.

– Вся сеть в рилсах об этом. Как она его, а?!

Происшествие, о котором я до этого знал лишь со слов, вдруг предстает перед моими глазами во всех подробностях. С закадровым голосом, который рассказывал, что да как, и вполне неплохо смонтированной картинкой. Вот лыжник налетает на Ками. Вот к ней подбегает Лейла. А вот она лупит того мужика лыжей, превратившись на глазах из красивой девушки в самую настоящую фурию.

– Жесть, – шепчу я, не зная, плакать мне или смеяться.

– Почитай комментарии. Там просто оборжаться.

Растираю лицо. Капец. Просто капец ведь! Под смеющимся взглядом брата ныряю в комментарии. Преимущественно, конечно, все восторгаются храбростью матери, защищающей своего ребенка. И только отдельные экземпляры ругают Лейлу за то, что она якобы сама недосмотрела за дочерью. Впрочем, этих идиотов очень быстро затыкают.

– Скажи своей женщине, что я за вас. А то мало ли, – веселится Алишер.

– Иди ты, – фыркаю я и все же ухожу, не догадываясь даже, что эта шумиха нам выйдет боком.

Глава 19

Лейла

Я все думала, как объяснить на работе свой кошмарный вид, когда вдруг оказалось, что ничего объяснять не нужно. К утру понедельника я становлюсь настоящей звездой соцсетей. Видео, где я размахиваю лыжей, как берсерк на поле боя, разлетелось по соцсетям, как степной пожар. И, конечно же, это все доходит до офиса.

– Теперь буду знать, кого отправлять на переговоры к контрагентам, забившим на договор, – шутит Новиков, проходя мимо моего стола. Я вспыхиваю до корней волос, все вокруг хихикают. Даже всегда сдержанная Мария Георгиевна. И пусть я понимаю, что в этой ситуации они полностью на моей стороне, мне становится не по себе. Особенно когда в разговор на правах очевидца произошедшего вклинивается Василиса.

– Отличный план. Нашей Лейле все по плечу. Не сомневайтесь.

– Да ладно тебе, – вспыхиваю я.

– А что? – шипит Васька. – Я, конечно, понимаю, что тебя обязательно примут на постоянку, но лучше пусть Гена сам придет к этому решению.

– Как будто это происшествие реально мне добавит очков, – фыркаю я с сомнением.

– Даже не сомневайся!

Качаю головой и заставляю себя погрузиться в текст договора, потому что рабочий день никто не отменял, а мой испытательный срок действительно не закончился. Но на душе все равно тревожно. Повышенное внимание к моей персоне никогда и ничего хорошего мне не сулило. И уже дома я понимаю, что предчувствие меня и в этот раз не подводит.

Ожидая появления курьера, я без задней мысли открываю дверь, когда в нее звонят, и… удивленно вскидываю брови, потому что вместо доставщика продуктов на моем пороге топчется мать. Ее вытянутая по струнке фигура не сулит мне ничего хорошего. Равно как и дрожащие губы да руки, прижатые к взволнованно поднимающейся груди.

– Привет, мам. Ты чего не предупредила, что зайдешь? Я бы приготовила что-нибудь вкусненькое.

А еще бы спрятала лежащие на виду мужские вещи. И много чего еще.

– Я не собиралась заходить. Пока мне не прислали это ужасное видео!

Мама проходит внутрь, не дожидаясь приглашения. С ее появлением атмосфера нашего дома кардинально меняется.

Навстречу гостю выбегает Камила:

– Бабуля, привет! – вопит она. Мама слабо ей улыбается и идет дальше, не снимая туфель, чтобы в любой момент иметь возможность уйти.