Развод. Пусть горят мосты (СИ) - Бестужева Стася

– Я не злюсь, – Даниил тянется с заднего сиденья, обнимает меня за шею. – Я тебя люблю.

– И я тебя, солнышко, – целую его руку, сдерживая слёзы. – Вас обоих люблю больше всего на свете.

Завожу машину, выезжаю со школьной парковки. В зеркале заднего вида вижу, как свёкры смотрят нам вслед – угрюмые, разозлённые, опасные.

Этот день стал переломным. Теперь я знаю наверняка – Павел не остановится. Он использует все средства – ложь, манипуляции, запугивание, влияние. Он готов уничтожить мою репутацию, мою карьеру, отнять детей – всё, чтобы я сдалась, согласилась на его условия.

Но если он думает, что я сломаюсь, то глубоко ошибается.

Руки уже не дрожат, когда я набираю номер Анны Громовой.

– Алло? – отвечает она. – Елена, что-то случилось?

– Да, – говорю я, бросая взгляд на детей в зеркало. – Я принимаю ваше предложение. Начинаем бой прямо сейчас. По всем фронтам.

– Уверены? – в её голосе слышится удовлетворение. – Это будет жестко.

– Абсолютно уверена, – отвечаю я. – Скажите, что нужно делать.

Глава 13

Глава 13

Даниил нетерпеливо подпрыгивает у входной двери, то и дело выглядывая в окно. Ника сидит на диване с планшетом, делая вид, что полностью погружена в чтение, но я замечаю, как она периодически бросает взгляды на брата и хмурится.

– Мам, папа скоро приедет? – в десятый раз спрашивает Даниил, прижимаясь лицом к стеклу. – Он обещал в двенадцать!

– Скоро, солнышко, – отвечаю я, продолжая готовить обед. – Может быть, пробки на дороге.

Сегодня Павел забирает детей на весь день – торговый центр, кино, парк развлечений. Третий раз за последние две недели. Внезапное превращение из вечно занятого отца, пропускающего школьные концерты и родительские собрания, в заботливого папочку, проводящего каждые выходные с детьми, не осталось незамеченным. Особенно для меня.

Звук подъезжающей машины вызывает у Даниила восторженный вопль. Он распахивает дверь еще до звонка, выбегает навстречу отцу.

– Папа! Ты приехал!

Павел подхватывает сына на руки, кружит. Идеальная картина отцовской любви. Только я замечаю фальшивые нотки – наигранность улыбки, показную щедрость объятий. Он играет роль, и играет хорошо, но я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить.

– Привет, чемпион! – Павел ставит Даниила на землю, взъерошивает ему волосы. – Готов к лучшему дню в твоей жизни?

– Да! – восторженно отвечает сын.

Павел входит в дом, оглядывается. Наши взгляды встречаются, и на мгновение я вижу в его глазах то, что скрыто за маской любящего отца – холодный расчет.

– Ника, ты готова? – спрашивает он, повернувшись к дочери.

Она медленно откладывает планшет, встает. Ни восторга, ни радости – только настороженность.

– Да, – отвечает она сдержанно. – Куда мы едем?

– Сначала в «Галерею», потом в кино на тот мультфильм, о котором ты говорила, а потом решим. Может, в аквапарк? – он подмигивает Даниилу, который снова начинает подпрыгивать от возбуждения.

– Мама с нами? – спрашивает Ника, и я вижу, как напрягается Павел.

– У мамы сегодня дела, – быстро отвечает он. – Верно, Лена?

Я не успела ответить, когда Даниил вклинивается:

– Конечно, у мамы дела! У неё всегда дела! А мы пойдем развлекаться, правда, пап?

Боль от этих слов такая острая, что я едва сдерживаюсь. Когда мой маленький мальчик начал воспринимать меня как вечно занятую, недоступную мать? Когда Павел вложил эту мысль в его голову?

– У меня действительно есть дела, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал нормально. – Но вы хорошо проведите время.

– Не переживай, проведем, – улыбается Павел. – Дети, возьмите куртки, на улице прохладно.

Когда они уходят собираться, он понижает голос:

– Не знаю, когда вернемся. Возможно, поздно. Не жди.

– Ты в курсе, что у Ники завтра контрольная по математике? – спрашиваю я. – Ей нужно подготовиться.

– Я помогу ей с подготовкой, – отвечает он с раздражением. – Я же не бесполезен в воспитании собственных детей.

Хочется напомнить, что еще месяц назад он не мог назвать имя учительницы математики. Или вспомнить, в каком классе учится Ника. Но я молчу. Эта битва не стоит того, чтобы вести ее при детях.

Они уходят – Даниил, прыгающий от счастья, Ника, бросающая на меня странный взгляд через плечо, и Павел, державший руку на плече дочери в жесте, который кажется не столько отеческим, сколько собственническим.

Дом погружается в тишину, пустоту. Я сажусь на диван, смотрю в окно на отъезжающую машину. Что ж, у меня действительно есть дела. Встреча с адвокатом, сбор документов, подготовка к предстоящей битве за детей. Но сначала позволяю себе пять минут слабости – сижу, обхватив колени руками, и плачу. От обиды, от злости, от страха. От понимания того, что Павел перетягивает детей на свою сторону, методично и расчетливо.

Телефон вибрирует, вырывая меня из горьких мыслей. Звонок от Максима.

– Привет, – его голос звучит тепло, обеспокоенно. – Как ты?

– Нормально, – отвечаю автоматически, потом спохватываюсь. – Нет, если честно, паршиво. Павел забрал детей на весь день. Очередной «лучший день в их жизни».

– Ты одна? – спрашивает он. – Хочешь, приеду? Полина сегодня у бабушки, я свободен.

Предложение так заманчиво. Не быть одной, поговорить с кем-то, кто понимает, кто не осуждает.

– Не хочу тебя напрягать своими проблемами...

– Лена, – перебивает он мягко, – ты не напрягаешь. Я приеду через полчаса. Если хочешь, просто посидим, посмотрим что-нибудь. Без разговоров о Павле.

– Спасибо, – выдыхаю я, чувствуя, как внутри разливается тепло благодарности. – Правда, спасибо.

Максим приезжает с пиццей и бутылкой хорошего вина. Мы устраиваемся в гостиной, включаем какую-то комедию, но особо не следим за сюжетом. Говорим – о работе, о Полине, о книгах, которые недавно прочитали. Обо всем, кроме Павла. И на несколько часов я забываю о предстоящем разводе, о борьбе за детей, о том, что мой муж сейчас, вероятно, настраивает их против меня.

Но реальность возвращается с звонком телефона. Даниил, возбужденный, счастливый:

– Мама! Мы в аквапарке! Тут так классно! Папа разрешил мне прыгнуть с самой высокой горки!

– Здорово, солнышко, – улыбаюсь я, представляя его сияющее лицо. – Веселитесь!

– Да! И тетя Вероника научила меня нырять! Она говорит, что у меня талант!

Время останавливается. Тетя Вероника? Она там, с моими детьми?

– Даниил, – стараюсь, чтобы голос звучал непринужденно, – тетя Вероника – это папина коллега с работы?

– Ага, – беззаботно отвечает он. – Она классная! И красивая! Она купила мне и Нике мороженое и сказала, что мы можем называть ее просто Вероника, без всякой «тети».

Внутри все холодеет. Любовница Павла проводит время с моими детьми. Знакомится с ними, завоевывает их доверие, покупает подарки. А я даже не подозревала об этом.

– Дай, пожалуйста, телефон папе, – прошу я, чувствуя, как дрожит голос.

– Он в бассейне с Никой, – отвечает Даниил. – А я с Вероникой в кафе. Она сказала, чтобы я позвонил тебе и не беспокоился.

Она сказала. Она разрешила моему сыну позвонить мне. Она играет роль заботливой женщины в жизни моих детей.

– Хорошо, солнышко, – каким-то образом сохраняю спокойствие. – Веселитесь. Увидимся вечером.

Сбрасываю и смотрю на Максима. Он уже все понял по моему лицу.

– Она с ними, – говорю я, и голос срывается. – Вероника. В аквапарке. Как будто они... семья.

Максим садится рядом, обнимает меня за плечи, и в этом простом жесте столько поддержки, что я не выдерживаю – утыкаюсь ему в плечо и плачу. От беспомощности, от ярости, от страха потерять детей.

– Он готовит их, – говорю сквозь слезы. – Готовит к тому, что она заменит меня. Создает новую семью у них на глазах, а я даже не знала...