Все еще впереди - Мариана Запата

там осталось от силы пара банок пива, но они обе твои. Я все равно не буду их пить, когда мальчики дома.

Кивнув, Даллас вошел за мной в дом и закрыл дверь. Я начала собирать посуду, а он спросил:

– Ты не против, если я возьму одно пиво из холодильника?

– Не-а. Чувствуй себя как дома, – ответила я через плечо, все еще сомневаясь, стоит принимать его помощь или нет.

Вскоре я поставила тарелки и стаканы у раковины и частично в нее, а Даллас расположился рядом со мной. Как он и предложил, я терла посуду и передавала ему, чтобы он споласкивал и ставил на сушилку. «Возможно, через несколько месяцев удастся накопить на посудомоечную машину», – размечталась я. Но одного взгляда на пол хватило для того, чтобы эта мечта разбилась. Я скорее заменю пол, чем куплю посудомойку. Надоело видеть этот кошмар.

– Большинство гостей – члены твои семьи? – нарушил он молчание.

– Да. Почти все взрослые. Половина детишек тоже в той или иной степени наши родственники, а другая половина – друзья Джоша из новой и старой школы.

– Кажется, ему понравилось, – заметил Даллас, видимо, вспомнив, как Джош то и дело скатывался с водяной горки.

– Хорошо, если так. Мне пришлось чуть ли не умолять его устроить праздник. Надеюсь, Луи согласится на свой день рождения пойти в детское кафе, потому что больше я на такое не согласна.

– Неужели?

– Да. Знаешь, это был первый день рождения в новом доме… – Я осеклась и пожала плечами, подавая ему тарелку. – Последние два года мы жили в квартире, а там особо не развернешься. Приходилось устраивать праздник в доме родителей. Когда я была ребенком, мы всегда праздновали мой день рождения дома. Я будто чувствовала себя обязанной сделать так же для Джоша, если уж у нас теперь хватает места.

Даллас согласно мыкнул.

– В следующий раз я приберегу часть денег для службы клининга или заставлю свое семейство прибраться перед уходом. Отниму у них ключи или что-нибудь в этом роде. Даже мама и папа смылись!

Даллас рассмеялся, и у меня волоски на шее встали дыбом. Его смех был красивым и глубоким. Когда он наконец снова заговорил, то первыми произнес четыре слова, которые я ожидала:

– Мне понравились твои родители. Правда, твоя мама не оценила мои татуировки, но все равно держалась очень мило.

– О да, моя мама очень милая. – Вспомнив инцидент за столом, связанный с Сэл, я пробормотала: – До тех пор, пока это не касается меня.

Воцарилось неловкое молчание, и я подумала, что зашла слишком далеко, однако Даллас произнес:

– Я заметил, что она к тебе придирается.

Я хмыкнула:

– Кстати, спасибо, что сказал слово в мою защиту. – Интересно, это прозвучало столь же горько, как сейчас у меня на душе? – Мама не помнит или просто не говорит другим, что ее бесило, когда я в детстве приходила с улицы грязной. Она твердила, что так ведут себя мальчишки, а девочкам это не подобает. Веришь, одно время она даже запрещала мне носить штаны, правда, недолго.

Даже при мысли об этом у меня заныл нерв на лице.

Я вздохнула:

– Она просто… она считает, что я все делаю неправильно. Так всегда было, потому что в юности я наделала кучу глупостей. Я не моя кузина или брат, и никогда не стану как они. Думаю, таким вот странным образом она пытается поддержать меня, но порой начинаю чувствовать, что ни на что не способна и никогда ничего не сделаю правильно. – Я кашлянула, стыдясь того, что произнесла это вслух. – Прости, я, кажется, копнула слишком глубоко. Все нормально. У нас с ней всегда были своеобразные отношения. Но мы любим друг друга.

Когда не хотим друг друга прибить.

Боже мой, неужели я ему и впрямь все это рассказала? Зачем?

– Ты считаешь, она любит твою кузину и брата больше, чем тебя?

Я фыркнула:

– Так и есть. Мой брат был потрясающим. Она всегда называла его своим сокровищем. Своим чудом. Но это нормально. А я была незапланированным ребенком, который ее чуть не убил.

Я лишь сейчас подумала, что это веская причина не ходить у нее в любимчиках.

– А твоя кузина? Та, которая сегодня была на празднике? Думаешь, она любит ее больше тебя?

– Да.

Конечно, больше.

– Почему?

Почему? Он это серьезно? Он что, не слышал, как мы с мисс Перл говорили о достижениях Сэл?

– Ты знаешь, кто она?

– Твоя кузина.

– Да нет же, дурик…

Даллас громко и отрывисто рассмеялся, и я подхватила. Мы стояли так близко, что я ощущала исходящее от него тепло, и это отчего-то заставило меня рассмеяться еще сильнее.

– Прости, я провожу слишком много времени с мальчиками. Нет. То есть да, Сэл моя кузина. Но вместе с тем она еще и лучшая футболистка в мире, и я говорю это не потому, что она моя родственница. Огромные плакаты с ее лицом расклеены по всей Германии. Любая передача, имеющая отношение к женскому футболу, так или иначе ее упоминает. Она из тех женщин, которых ставят в пример своим дочерям. Черт, да я даже Джошу все время говорю брать с Сэл пример. Она лучшая. Я понимаю, почему ее любит мама. Это же очевидно.

Даллас случайно задел локтем мое плечо.

– Она ведь замужем за известным футболистом?

– Да, – я коротко взглянула на него. – Он почти весь день был с ней сегодня.

Даллас замер и повернулся ко мне всем своим мускулистым телом. Нет уж, я не стану восхищаться тем, как внушительно это у него получилось. Ни за что.

– Да ты шутишь! – фыркнул он.

– Нет. Видел парня в бейсболке, что сидел с ее родителями и членами моей семьи? Высокого такого? Второго белого… то есть мужчину-европеоида, который не бегал за маленькими детьми?

Даллас кивнул.

– Это был он.

– Напомни, как его зовут?

Какое кощунство. Я не большой фанат футбола, но все-таки…

– Я скажу тебе то же самое, что и Джошу: на глупые вопросы не отвечаю.

Сосед снова разразился смехом, и я решила, что совсем его не знаю. Ни чуточки. Боже, но смеется он просто потрясающе.

Для женатого мужчины.

«Он женат», – повторила я про себя.

Посмеиваясь, Даллас сунул мне в руки тарелку, взглянул на меня через плечо, и у меня потеплело в животе.

– Не стоит себя недооценивать. Некоторых людей просто невозможно сделать счастливыми, как ни старайся, – ровно произнес он.

Это прозвучало так, будто он знал это по собственному опыту, и я посмотрела на него.

– Лютик, я хочу есть, –