Подкати ко мне нежно - Карли Робин

– Не открывайся. Держи темп.

Треск радио толкал меня вперед. Я не позволял ему использовать грязный воздух в качестве преимущества. Единственное, что мешало безупречному скольжению моего болида, – это толчок при переключении передач. Я заходил на повороты при ускорении 4,5 g так, словно это была самая простая поездка в моей жизни. Я с открытыми объятиями приветствовал возможность отвлечься.

– Гарри вылетел, – услышал я по радио несколько кругов спустя, – слишком быстро вошел в поворот.

Потом он будет корить себя за такую идиотскую ошибку. «Не моя проблема».

– Какой у меня отрыв?

– Адлер в семи секундах от тебя. Осталось тринадцать кругов.

– Я за это время сдохну от духоты.

Лукас нагнал меня на последних кругах, и мы пошли практически вплотную. Однако на предпоследнем круге он затормозил на секунду позднее, чем требовалось, и подарил мне шанс оторваться от него.

– Отличная гонка, приятель! Фантастический темп! – Радио гудело от волнения. – Тяжелая работа окупается!

– Да, детка! Йу-ху!

Я побарабанил руками по рулю и расслабился при мысли, что еще двадцать пять очков легли в основание следующего чемпионского титула. Я не сомневался, что Тео будет зол как черт – несмотря на поул-позицию, он умудрился финишировать лишь пятым. Им явно придется запикивать большую часть его радиопереговоров. Ну да не впервой.

Джози начала фоткать меня на телефон, не успел я вылезти из болида.

– Поздравляю с победой… снова.

Я фыркнул.

– Спасибо, Джос.

Элла подбежала ко мне и затормозила рядом, с широко открытыми глазами и приоткрытыми губами.

– Отличная гонка, дружок.

– Дружок? – я скорчил гримасу. – Я тебе кто, собака?

– Готова поспорить, что смогу заставить тебя перевернуться на спину ради вкусняшки, – пошутила она.

«Дерзкая женщина».

– Я пытаюсь вести себя как обычно, – шепотом добавила она.

Взъерошив рукой волосы, я выдул воздух из щек.

– Я не хочу скрывать тебя, Эл.

Она переступила с ноги на ногу.

– Как только об этом пронюхают СМИ, наши отношения перестанут быть только нашими. И ты это знаешь, Блейк.

Меня бесило то, что она права. Чертовски бесило. На прошлой неделе в «Сан» вышла статья под названием «Блейк покраснел» и с подзаголовком: «Фанаты заметили, как любимец «Формулы-1» все лучше находит общий язык с американской писательницей, работающей над его биографией». Статья довольно подробно рассказывала об образовании Эллы и деталях ее рабочей биографии. Благодаря социальным сетям вся эта информация, разумеется, и так уже была в открытом доступе, но я понимал, почему ей это не нравится. В статье также была крайне зернистая фотография, на которой мы ужинали в каком-то лондонском ресторане. Моя рука лежала на спинке ее стула, а ее – на моем бедре. Это определенно не выглядело «дружеским». Но быть моей девушкой означало находиться под прицелом журналистов. Не знаю, осознавала ли Элла все последствия, когда мы только сошлись.

– Ты права, – я вздохнул. – Но это лишь значит, что позднее тебе придется подарить мне вдвое больше любви.

– Это можно устроить… чувак, – она подмигнула мне прежде, чем меня увели в специально устроенное под подиумом место для интервью. Лукас уже был там и улыбался репортерам. Послегоночные интервью прошли быстро, и вскоре мы уже стояли на подиуме под звуки играющей из динамиков «Боже, храни Короля». Держа кепку в руке, я тихо напевал гимн себе под нос и не мог дождаться, когда же уже смогу содрать этот осточертевший костюм.

Ночь обещала быть длинной. Невыносимую влажность Сингапур компенсировал самыми горячими вечеринками. Наскоро приняв душ, я отправился с друзьями в бар. Внутрь мы набились словно сардины в бочке – богатенькие фанаты плечом к плечу с первоклассными пилотами. Я каждого воспринимал как угрозу для Эллы. Я не мог сосредоточиться ни на одной беседе – мой взгляд был прикован к ней, пока она танцевала и болтала с людьми. Я был готов наброситься на любого, кто хотя бы посмотрит на нее не так. Но это была не ревность и не собственничество, а острая нужда защитить ее. Настолько острая, что стискивала мне горло и мешала вдохнуть.

Около полуночи мне позвонил мой юрист, и я вышел на улицу, молясь, чтобы вести были хорошими. Я сказал ему звонить мне в любое время, если появятся новости по той сделке, которую я пытался заключить. Однако он звонил сообщить, что никакого прогресса нет. Обратно я вернулся в отвратительном настроении.

Когда я подошел к нашему столику, Эллы за ним не было, и никто не мог сказать, куда она делась. Крепко свернувшаяся внутри меня тревожность выплеснулась наружу. Я сел на свое место, стараясь не нервничать, но, когда двадцать минут спустя она все еще не вернулась, мое сердце начало бешено колотиться. Все явные признаки приближающегося приступа паники налицо. Я прокручивал в голове миллион и один возможный сценарий, и ни один из них не заканчивался хорошо. Я наклонился вперед и оперся на руки, чтобы удержать комнату от вращения. Я не мог даже встать и отправиться на поиски Эллы, потому что потерял бы сознание в ту же секунду, как поднялся на ноги.

– Детка, ты в порядке? – поинтересовалась Джози, положив руку мне на плечо. – Не хочешь на минутку выйти подышать на улицу?

– Нет, – вот и все, что мне удалось выдавить.

Я знал, что если сейчас встану, то смогу пройти всего несколько шагов, прежде чем вырубиться. Последнее, что мне сейчас требовалось – это потерять сознание в гребаном баре. Я сфокусировался на дыхании. «Глубокий вдох, глубокий выдох». Я повторял эти действия, чтобы очистить разум. Спустя несколько мгновений рядом присел Лукас и протянул мне стакан воды. Я приложил его ко лбу, чтобы охладиться – кожа была раскаленной.

– Что происходит? – донесся до меня голос Эллы несколько минут спустя. – Блейк?

«Хвала небесам». Я медленно поднял голову, пусть даже чувствовал себя так, словно она в любой момент может улететь. Элла присела рядом и поднесла к моим губам стакан холодной воды. Я сделал несколько маленьких глотков. Мои друзья тактично испарились, и мы остались за столом вдвоем. Я не был уверен, сколько мы там просидели, пока Элла медленно массировала мне спину. Я чувствовал себя до омерзения жалким.

– Я не знал, куда ты пошла, и запаниковал, – наконец удалось выдавить мне, – подумал, что случилось что-то ужасное.

– Угх, очередь в туалет тянулась целую вечность, – пожаловалась Элла. – Я почти уверена, что люди внутри что-то принимали. Ну или очень долго по-быстрому трахались. Стой, почему ты подумал, что случилось что-то плохое?

Я не смог ответить сразу, и с ее губ сорвалось короткое «ох».