Любовь прямо по курсу - Триш Доллер

уплате пошлин с Йост-ван-Дейка – мы решили не упоминать Сен-Бартелеми, – и мы оплачиваем портовые сборы. В этом же здании находится паспортный контроль. Нам ставят печати, и мы считаемся официально прибывшими на Монтсеррат.

У здания припаркована полицейская машина.

– Доброго утречка, – выйдя из машины, обращается к Кину смуглый полицейский в кипенно-белой рубашке.

– Пусть дорога твоя будет прямой, – отвечает Кин, нарочно усилив ирландский акцент.

Уголок его рта дергается, словно Кин вот-вот засмеется. Что происходит?

– Пусть ты попадешь на небеса раньше, чем дьявол узнает, что ты мертв, – говорит полицейский.

Его тщательно изображаемый ирландский акцент смешивается с монтсерратским говором, и двое мужчин разражаются смехом и обнимаются.

– Анна, это мой лучший друг и шестой кузен со стороны отца, Десмонд Салливан, – обнимая меня за талию, говорит Кин. – Десмонд, это Анна Бек, моя сообщница.

Кин искусно дал определение нашим отношениям, потому что нечто новое еще только-только входит в нашу жизнь, и как его назвать, пока неизвестно. Я жму руку Десмонду, и он ведет нас к патрульной машине.

– Моя смена закончится только во второй половине дня, но я могу отвезти вас к себе домой, – говорит Десмонд.

– Есть маленькая проблема, – говорит Кин. – На Терксе и Кайкосе мы взяли собаку. Хотя она привита и оформлена по всем правилам, насколько я знаю, на нее требуется специальное разрешение?

– Веди ее сюда, если что, скажу, что собака моя. – Десмонд подмигивает нам.

– Ах ты хитрюга!

– Это у нас семейное, – смеется Десмонд.

Мы с Кином плывем на яхту за Принцессой и вещами, а потом возвращаемся на пляж Литл-Бей. Вытаскиваем шлюпку и привязываем ее к дереву. Принцесса роется в черном песке, радуясь свободе после долгих часов плавания. Наконец она успокаивается, мы надеваем на нее поводок и идем к дороге, где нас ждет Десмонд.

– Сегодня заканчивается Монтсерратский фестиваль, – говорит он, везя нас по узкой тропе, вдоль которой зеленеют деревья и папоротник. – Шэрон и Майлз будут на параде. Когда все соберутся дома, тогда и посидим, да?

– Было бы здорово, – соглашается Кин.

Он объясняет мне, что «посидим» означает «пообщаемся, выпьем, закусим, поболтаем и послушаем музыку».

– В Ирландии это называется «кутить», но смысл тот же самый.

Десмонд живет в деревушке под названием Лукаут, в маленьком желтом доме на холме. Окна дома выходят на море, а жалюзи того же оттенка синего, что и вода в бухте.

Десмонд открывает красную дверь.

– Лукаут был построен после того, как извержение вулкана уничтожило низину. Многие перебрались сюда. У этой деревни нет богатой истории, так что она еще раскрывает свои особенности. – С этими словами он уходит.

В доме всего две спальни.

– Мы не можем выселить Майлза из его комнаты, даже если Десмонд не против, – говорю я.

– Согласен. Поэтому я и взял палатку.

– Обо всем подумал!

Кин обнимает меня за талию и притягивает к себе.

– Угадай, о чем я сейчас думаю.

– О том, что тебе нужно принять душ?

Его рука ложится на мою шею, и он целует меня. Сначала нежно, потом крепче. Я глажу его спину, и мы целуемся до потери дыхания.

– Холодный душ, самый что ни есть холодный, – бормочет Кин.

Пока он принимает душ, я мою вкладыш для протеза. Я никогда еще этого не делала, но не раз видела, как его моет Кин. Его повседневный протез стоит у ванны. Положив чистый вкладыш и подвязку на гильзу культеприемника, я сажусь на закрытый унитаз.

– Тебя это так же пугает, как и меня? – спрашиваю я.

– Ты о наших отношениях? – раздается из-за душевой шторки.

– Да.

– Ничуть.

– Видимо, после Бена я боюсь, что у меня однажды снова вышибут землю из-под ног.

– Ты не напрасно опасаешься. Бен страдал от заболевания, которое почти не мог контролировать, а я побывал в той же тьме, но сделал другой выбор. Конечно, и у меня бывают темные дни, когда я ненавижу себя и всех вокруг. Но я могу тебе точно пообещать, что собираюсь уйти из этого мира согбенным старцем с торчащими из ушей седыми волосами. И если, представив этот образ, ты не передумала, то я будут с тобой, пока тебе этого хочется.

Я долгое время считала, что если я снова влюблюсь, значит, я недостаточно сильно любила Бена. И все, что между нами было, – ненастоящее. Однако я не перестала любить Бена. Я просто не хочу жалеть о том, что упустила Кина Салливана.

– Наверное, ты можешь побыть со мной какое-то время.

– Никогда не думал, что буду разговаривать об этом в ванной на Монтсеррате. – Шум воды стихает, из-за шторки появляется лицо Кина. – Чем дольше я пробуду с тобой, тем лучше.

* * *

Недалеко от дома есть забегаловка. Мы садимся на пластиковые стулья и едим тонкие лепешки, фаршированные картофелем с мясным соусом, запивая их холодным пивом. Затем пытаемся угадать цвет машины, которая следующей проедет мимо нас, а после неспешно возвращаемся домой, махая рукой местным, которые нас приветствуют.

Десмонд уже дома, а вскоре приходят Шэрон и Майлз. Шэрон – высокая кудрявая женщина. Я беру у нее часть пакетов с продуктами, и она благодарит меня. Майзл, похоже, еще ходит в детский сад. У него нет переднего зуба.

– Майлз, это мой друг, Кин Салливан. – Десмонд садится на корточки перед сыном.

– Салливан, как я? – Глаза мальчика удивленно расширяются.

– Да.

– Я могу произнести «Салливан», – хвастается Майлз.

Он произносит буквы в правильном порядке, поднимая пальчик на каждую букву.

– Восемь букв.

– Очень хорошо. Я только что узнал, как правильно произносить «Салливан», – говорит Кин.

Майлз смеется.

– Может, я умнее, чем ты.

– Похоже на то.

– Кин, давненько тебя не было, мы соскучились. – Шэрон обнимает его свободной рукой и целует в щеку.

– Я тоже. Шэрон, это Анна Бек, моя подруга.

– Врет он все, наоборот, это он мой друг, – шучу я, следуя за Шэрон в кухню и складывая пакеты на разделочный стол.

Майлза заинтересовала нога Кина.

– Ты как Железный человек? – шепотом интересуется он.

– Почти. Только у меня всего одна нога железная, – отвечает Кин.

– Круто.

Довольный тем, что друг его отца почти супергерой, Майлз убегает играть на улицу. Десмонд и Кин выходят на крыльцо с бутылками «Гиннесса» – по их словам, лучшим напитком для «посидеть», – а я помогаю Шэрон разбирать пакеты.

– Давно встречаетесь? – интересуется Шэрон.

– Мы чуть больше месяца плаваем вместе. А встречаемся примерно… шестнадцать часов.

– Весьма необычно, – смеется Шэрон.

– Нам… точнее, мне потребовалось время, чтобы все расставить по местам.

– Он хороший человек. – Шэрон достает из холодильника две бутылки «Гиннесса», открывает их и одну