Возвращение - Николас Спаркс

и он, и жена хотели завести кучу ребятишек. Увы – вероятно, из-за слабого здоровья – у Роуз случилось несколько выкидышей, целых пять за восемь лет. Когда супруги уже оставили надежду, Роуз снова забеременела и родила девочку – мою маму. Ребенка сочли даром свыше; дедушка вспоминал, что тогда жена казалась ему особенно прекрасной: играла ли она с дочкой в классики, читала или же просто стояла на веранде, вытряхивая пыльные коврики.

Много лет спустя, когда маму приняли в колледж на полную стипендию, у дедушки, по его словам, начался второй медовый месяц с Роуз, который продлился вплоть до последнего дня, проведенного ими вместе. Каждое утро дедушка собирал жене букетик полевых цветов; она готовила еду, и оба садились завтракать на задней веранде, наблюдая, как над речкой лениво стелется туман. Поцеловав Роуз на прощание, дедушка уходил на работу, а когда возвращался, они вдвоем отправлялись на вечернюю прогулку, держась за руки – и этим возмещая проведенные порознь часы.

Однажды – это случилось в субботу, когда дедушка до полудня мастерил новые ульи на пасеку – он обнаружил Роуз на кухонном полу. Рыдая, он подхватил на руки ее безжизненное тело. И только через час вызвал полицию. Он был настолько убит горем, что мама, желая его поддержать, впервые в жизни взяла академический отпуск. Несколько месяцев дедушка вручную гравировал надгробный камень для жены и вплоть до конца еженедельно навещал ее могилу.

Для него существовала только Роуз; он клялся, что ни одна женщина ее не заменит, и я не видел ни единой причины сомневаться. Дедушка дожил до девяноста с лишним лет. В последние годы он страдал артритом и вечно чинил пикап; он вел простую жизнь – ухаживал за пчелами и возился с лодкой, все время лелея воспоминания о жене, которую не в силах был забыть.

Я снова об этом подумал после разговора со стариком Джимом. То, что я узнал, никак не вязалось с привычным образом дедушки. Я по-прежнему верил: он ни за что и никогда не поехал бы в Южную Каролину к какой-то женщине по имени Хелен.

Поворот за поворотом, лодка несла меня вверх по течению, пока наконец я не приплыл на главную пристань заповедника Кроатан. Кстати, любопытный факт о его лесах: это единственное в мире место, где можно увидеть венерину мухоловку и другие насекомоядные растения в естественной среде обитания. Мы с дедушкой порой искали их в зарослях. Как ни странно, несмотря на браконьерство, они по-прежнему встречаются довольно часто.

Рыбаки в «Фактории» упоминали причал как отправную точку маршрута. Орланов и аллигаторов они видели дальше по течению – может, уже за первым витком реки, а может, спустя десяток. Я замедлил ход, внимательно осматривая оба берега. Вскоре я понял, в чем основная загвоздка: я толком не знал, что именно высматриваю.

Тогда – спасибо техническому прогрессу – я достал телефон и загуглил, как выглядят гнезда белоголовых орланов. На мой взгляд, самые обычные, разве что гораздо крупнее.

Наконец я увидел то самое гнездо – высоко в ветвях болотного кипариса. Упрощал задачу тот факт, что там сидел крупный орлан – отец или мать, – в то время как второй маячил на верхушке соседнего дерева.

К слову, искомый кипарис находился в двух поворотах реки от пристани.

Я заглушил мотор и поискал на берегу аллигаторов, но тут потерпел неудачу. Впрочем, я заметил безлесый, покрытый грязью пятачок земли с красноречивыми следами. Я видел такие раньше, когда жил во Флориде. Увы, самих аллигаторов поблизости не оказалось, но я надеялся на их возвращение, ведь эти рептилии привязаны к месту обитания.

Затем я переключился на орланов и сделал несколько фотографий на телефон. Темно-бурые, с белыми головами птицы выглядели точь-в-точь как на Большой печати США[40]. Хотя вживую я их видел впервые, скоро мне наскучило. Пернатые почти не шевелились, разве что вертели головами. С тем же успехом я мог наблюдать за деревьями. Я задумался, есть ли в гнезде яйца, – и тут заметил парочку орлят. Малыши то и дело вытягивали шейки, и мне жутко захотелось кому-нибудь о них рассказать. Снова достав телефон, я написал Натали:

Может, созвонимся чуть позже?

Я снова поймал себя на том, что уставился на экран, проверяя, прочитала ли она сообщение. На удивление, ответ пришел быстро:

Можно. Я освобожусь около восьми.

Я улыбнулся: становилось все интереснее. Конечно, не как у дедушки с Роуз, но все же любопытно.

* * *

Работники скорой помощи по-прежнему не звонили, и я решил подождать до понедельника, а затем опять с ними связаться. Затем пару часов я провел с пользой – если, конечно, считать полезным долгий сон после неспешной речной прогулки.

Поужинать я решил в «Таверне у Моргана». Все, как я люблю: центр города, паркетные полы, стены из грубого кирпича, высокие балочные потолки и большой выбор блюд. В главном зале мест не осталось, поэтому я сел за столик в барной зоне. Зато обслужили быстро, и еда пришлась мне по вкусу. Я неплохо скоротал время перед разговором с Натали.

Чтобы не показаться слишком пунктуальным, я набрал ее номер в семь минут девятого. Натали ответила после четвертого гудка – возможно, чтобы не показаться слишком нетерпеливой.

Ребячество, ей-богу…

– Привет! – Я рискнул перейти на «ты». – Как у тебя дела на работе?

– Неплохо. Я рада, что еще нескоро предстоит дежурить ночью. Сложно уснуть, когда за окном солнце. Мой организм бунтует.

– Поступай в резидентуру. Тогда спать не придется вовсе.

Натали хихикнула.

– А у тебя как дела?

– Ни за что не угадаешь, где я сегодня побывал.

– Ты для этого и позвонил – чтобы я поугадывала?

– Нет, – ухмыльнулся я. – Я сегодня плавал по реке.

– На дедушкиной лодке?

– Я предпочитаю называть ее яхтой.

– Ого! – В голосе Натали послышались веселые нотки. – А почему ты решил рассказать о своем плаванье?

– Потому что я охотился на аллигаторов!

– Только не говори, что ты их нашел!

– Не нашел, – признался я. – Зато выяснил, где искать. Может, поищем их вместе в субботу? Прокатимся на лодке, потом поужинаем у меня? Как тебе идея?

На миг повисла тишина. Затем Натали проронила:

– Но ведь по субботам на реке полно лодок?

Думаю, она имела в виду: «Твоя посудина привлечет слишком много внимания, а я предпочла бы, чтобы нас не видели вместе».

– Там, куда мы поплывем, никого не будет, – пообещал я. – Мы отправимся вверх по течению. После полудня там довольно безлюдно. А затем поужинаем у меня дома. Я поджарю стейки.

– Я не ем красное мясо.

Натали, как я заметил, редко отвечала «да» или «нет». Впрочем, я уже почти привык.

– Могу приготовить морепродукты на гриле. Так пойдет?

– Пойдет.

– Сможешь подъехать в полпятого? Пару часов поплаваем, затем вернемся, и я разожгу гриль. Откроем бутылочку вина. И я обещаю: даже если не найдем