Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

Императорская гвардия в руках моего отца не могла остановить кавалерию Юйчжан-вана. Позволить им охранять Восточный дворец – все равно что бросить яйцо в камень. Сейчас стены Восточного дворца, должно быть, залиты кровью, а на земле лежит множество трупов.

Я подняла глаза и улыбнулась.

– Верно. Поскольку они начали действовать, силы отца не идут ни в какое сравнение с войсками Сяо Ци. Боюсь, что вас, ваше величество, это тоже касается.

Тетя рассмеялась.

– Глупышка, ты правда считаешь своего мужа непобедимым героем? – Она показала пальцем в сторону Восточного дворца. – Моя хорошая, посмотри туда!

За пределами дворца поднимался густой столб дыма – огромный пылающий пожар алел на фоне светлеющего неба, захватив дворцовый город.

– Думаешь, я позволю своему драгоценному Лун-эру послушно оставаться в Восточном дворце, пока там распоряжается твой Сяо Ци? – Гордо подняв голову, тетя выпрямилась и ласково улыбнулась. – В Восточном дворце уже давно подготовлена ловушка. Когда люди канцлера потерпят поражение, Юйчжан-ван войдет в Восточный дворец. В одном из потайных ходов твоего героя уже будут ждать три тысячи лучших воинов… Даже если он устоит перед тысячей солдат, он ничего не сможет сделать против десяти тысяч выпущенных в него стрел – Восточный дворец будет сожжен дотла, и огонь этот уничтожит и яшму, и камни [223]!

Я глядела на совершенно обезумевшую и жестокую женщину, убившую своего мужа-императора, подстрекающую собственного брата убить моего мужа. Тетя, которой я восхищалась с детства, которую любила всем сердцем. Мать-императрица… Глядя прямо на нее, я понимала, что раньше никогда так не вглядывалась в ее лицо.

Огонь впитывал в себя стены Восточного дворца. Даже во дворце Цяньюань можно было услышать, как обваливаются балки и колонны, как кричат служанки. Гора мечей и море огня охватили Запретный город, повсюду лились реки крови, только среди высоких стен Цяньюани царила звенящая тишина. Охраняла нас не только императорская гвардия снаружи, но и лежащее внутри на императорском ложе мертвое тело.

Его величество – почетный гость на небесах, но тело его еще не успело остыть. Кто осмелится ворваться в его покои, вызовет небесный гнев и будет наказан как за убийство императора. Солдаты и кавалерия Сяо Ци окружали Цяньюань, точно железный пояс, но без приказа Сяо Ци они не сделают и шага внутрь. Солдаты императорской гвардии обнажили мечи и натянули луки – они ждали приказа, чтобы омыть ворота дворца кровью.

Улыбнувшись, я сказала:

– Ты с такой легкостью задумала избавиться от моих отца и мужа, но подумала ли ты, как поступишь со мной?

Когда она снова холодно посмотрела на меня, я увидела, как в глазах ее сплелись злоба и сострадание. На мгновение она показалась мне той нежной и любимой гугу, какой я знала ее раньше.

– Ван Сюань попала в ловушку, ваше величество довольна?

Я смотрела на нее с улыбкой, ее лицо снова начало меняться, а в зловещем взгляде появилась нотка печали. Она медленно развернулась и встала ко мне спиной. Повисла тишина. После она заговорила со мной тихим, нежным голосом:

– Как было бы хорошо, если бы ты не взрослела. Моя маленькая А-У была похожа на куклу, на крохотный снежный комочек. Сколько бы любви ей ни дарили, ей всегда было мало…

Я молчала, закусив губу.

– Но ты повзрослела и стала непослушной… Тогда я спросила тебя, ненавидишь ли ты свою тетю, но ты солгала мне. – Она глубоко вздохнула. – Я знаю: ты ненавидишь меня. Разве может быть иначе? Я тоже ненавижу. Столько лет ненавижу. Ни дня не проходит без ненависти!

Я открыла рот, но с губ не сорвалось ни единого слова. От лица отлила кровь, и я даже не заметила, как из глаз побежали слезы. Ее слова о ненависти словно вскрыли все раны на сердце, они резали плоть незримым ножом, и кровь медленно покидала мое тело. Я не могла больше слушать ее.

– Гугу, – дрожащим голосом обратилась я, – я хочу сказать тебе только одно… А-У никогда не ненавидела тебя.

Она обернулась, я выхватила взглядом ее дрожащие губы, а потом она резко крепко обняла меня. Я чувствовала, как сильно дрожит ее тело. Я прижалась лицом к ее худому плечу и дала слезам волю. В темном и холодном просторном зале, под дрожащими на ветру белыми шелками, мы, обнявшись, тихо плакали. Много лет назад, когда я давала волю своему нраву – плакала, скандалила, – она обнимала меня, а ее мягкий, тихий голос всегда успокаивал. Эти до боли знакомые теплые объятия, быть может, последние между нами. Возможно, в последний раз я могу позволить себе быть настолько беспомощной. А потом она отпустила меня, повернулась ко мне спиной и больше не смотрела на меня. Я смотрела на ее напряженную, чуть сгорбленную спину.

– Сюда! Схватить Юйчжан-ванфэй!

Служанки, не шелохнувшись, стояли за занавесками, точно высеченные из камня и дерева скульптуры. Никто не отозвался на приказ.

– Сюда! – строго кричала она, но голос ее дрожал от страха. – Где стража?!

Отозвалась стоящая за дверью стража – я услышала, как обнажились мечи, услышала приближающийся стук сапог. Тут я подняла руки и хлопнула в ладоши – три звонких хлопка разнеслись по залу.

За ширмой, из-за полога, из тени колонн… Среди этих беззвучных ваяний вдруг началось движение, и мгновенно нас окружило несколько безликих призраков. Не успела стража приблизиться к нам, как служанки вышли вперед, в руках у них сверкали ножи. Они схватили тетю за плечи – одна слева, вторая справа – и прижали ножи к ее шее. Остальные окружили нас плотным кольцом – оружие в их руках было холоднее снега. Один из солдат перешагнул порог и ошеломленно замер от увиденного.

– Ты…

Тетя тряслась от страха, лицо ее побелело, и она с ужасом смотрела на меня.

Командир императорской гвардии заметил шум и бросился внутрь – я слышала, как звенят его меч и доспехи. Уверенно шагнув вперед, я строго сказала:

– Храбрец! Его величество, правя драконом, посетил небеса! Как посмели вы ворваться в его покои с оружием?!

Тетя пыталась вырваться из рук служанок, не боясь лезвий на шее. Она кричала:

– Быстрее! Схватить Юйчжан-ванфэй!

Командиры не шелохнулись – они видели, что императрицу взяли в плен, но не знали, стоит им исполнить ее приказ или отступить.

– Сборище недоумков! Чего застыли?! – Тетя была в ярости. – Почему не исполняете приказ?!

Но никто не двигался. Командир нерешительно шагнул вперед и, стиснув зубы, схватился за рукоять меча. Я холодно посмотрела на него, заставив