Пандора - Дария Эссес

class="p1">Мистер де Кастро свел густые брови к переносице.

– Если подобное произойдет еще раз, незамедлительно обратись ко мне. Мы должны оповестить родителей Леонор, что их ребенок падает в обморок во время учебного дня.

– Думаю, она сама им напишет. Я за этим прослежу.

Мужчина слегка прищурился, словно пытаясь понять, вру я или нет. Лени не хотела бы, чтобы директор звонил ее родителям, поэтому я только милее улыбнулась ему.

Мистер де Кастро расслабил плечи и кивнул.

– Я побегу на занятие. Напиши потом, что там с Лени, – прошептала мне на ухо Ребекка. – До свидания, мистер де Кастро.

– Хорошего дня, мисс Шепард.

Изабель была совершенно не похожа на своего отца. Огненные волосы передались ей от матери, а от него, по всей видимости, она переняла только скверный характер. Де Кастро носил усы и зачесывал темные волосы назад, открывая округлое лицо. Их с дочерью связывал только цвет глаз – изумрудный с карим отливом.

– Как проходит подготовка к игре с Темным Крестом?

Я натянуто улыбнулась.

– Изабель отлично справляется с обязанностями капитана.

– Иначе и быть не могло, – фыркнул он, и я стиснула от раздражения челюсти. – Последнее время ты перестала появляться у нас дома. У вас всё в порядке?

– Конечно. Мы готовимся к рождественской вечеринке, поэтому много времени проводим вместе.

Ложь.

Он улыбнулся, но его глаза остались холодными.

– Когда встретишь Изабель, передай, чтобы зашла ко мне в кабинет. Хорошего дня.

Развернувшись, он не дождался моего ответа и двинулся к выходу.

Ощущение от присутствия мистера де Кастро могло сравниться с закрытым ящиком, в котором ты лежишь, а по тебе ползают пауки. Ты понимаешь, что они живые и умеют чувствовать, однако тебе всё равно хочется прихлопнуть их и размазать по стене.

Отец Изабель мог быть учтивым и любезным, но большую часть времени мне хотелось отмыться от его присутствия.

– Зачем ты прикрываешь меня? – раздался позади отстраненный голос.

– Потому что я не такая стерва, как ты, и уважаю нашу дружбу, даже если ей пришел конец.

Развернувшись, я увидела перед собой Изабель. Ее осунувшееся лицо и покрасневшие глаза заставили меня нахмуриться.

– Что-то случилось?

Она медленно покачала головой и хмыкнула.

– Знаешь, порой я даже завидую тебе. Как ты можешь сохранять внутри себя доброту, когда мир вокруг трещит по швам? Почему ты не стала такой, какой стала я?

Вглядевшись в ее глаза в поиске ответов, я медленно прошептала:

– Ты ошибаешься, если думаешь, что любая потеря дается мне по щелчку пальцев. Если ты о чем-то жалела, то могла прийти к нам с Лени и сказать об этом, а не отстраняться и пользоваться нашей болью.

Изабель скривила губы.

– Мне не о чем жалеть.

– Тогда почему ты стоишь передо мной?

Она выдержала короткую паузу. Затем поджала губы и развернулась ко мне спиной.

– Потому что никто не видит правды, Дарси. Никто.

Когда Изабель покинула помещение, я тяжело выдохнула и прикрыла глаза. Чертовски сложный день. Хотелось как можно скорее закончить его и оказаться в объятиях Бишопа, забыв обо всех проблемах.

Вдруг мой телефон завибрировал.

Icy: Испугались за меня, да? Это была проверка нашей дружбы, которую вы успешно провалили. Вы должны были снять мое падение на камеру и отправить в чат знакомств, чтобы тот мужчина в маске приехал на белом коне и спас меня. Вот они, друзья!

Меня с головой накрыло облегчение. Покинув кафетерий, я быстро побежала в медпункт и нашла их троих около выхода. Лени ела шоколадку и хваталась за голову, что-то упорно доказывая Алексу и Джереми.

– Не думай, что так просто уйдешь от разговора! – крикнула я, пролетев остаток коридора. – Какого хрена только что было?

– По словам медсестры, у меня снова упала глюкоза. Это нормально, понимаешь? Я же говорила, что давно смирилась, – отмахнулась она и откусила кусочек шоколадки. – Эти двое орут на меня последние пять минут, так что хоть ты, подруга, войди в мое положение.

Я не сдержалась и бросилась в ее объятия.

– Больше не пугай меня так, – выдохнула я, втягивая носом знакомый запах.

– Хорошо, только от своих слов я не отказываюсь. Почему, черт возьми, меня не спас рыцарь на белом коне? Я, конечно, люблю Алекса и Джера, но у них не такие большие члены.

Алекс закатил глаза.

– Началось.

Глава 22

– Привет, дорогая! Куда это ты пропала? Не звонишь, не пишешь, – возмутилась Агнес, пока я пересекала двойную сплошную и сигналила какому-то ублюдку, назвавшему меня дурой.

Нет, я знала правила дорожного движения, просто тот самый ублюдок двигался по моей полосе, из-за чего пришлось выехать на встречную.

– Привет, Агни. С первым днем зимы тебя, – улыбнулась я, наблюдая за кружащимися за стеклом снежинками. – Прости, последнее время много всего навалилось. Надеюсь, декабрь будет посвободнее.

– В понятие «много всего навалилось» входит красавчик с темными волосами и черно-красным мотоциклом?

Я мучительно застонала.

Уверена, будь Агнес рядом, она бы подмигнула мне и пихнула локтем, как старшеклассница при виде своего объекта обожания.

– Откуда ты знаешь?

– Бабушки знают всё, моя дорогая. Он тебя не обижает? На свидания водит? Ты же знаешь: одно слово – и я достану сковородку из нержавеющей стали. Но, боже, какой же лакомый кусочек ты урвала. Эти твердые мышцы, а эта острая челюсть… Ах, давно я не видела таких сексуаль…

– Агни! – возмутилась я. – Он младше тебя на пятьдесят лет!

– Возраст любви не помеха, – засмеялась она в трубку. – Если бы не твой дед, я бы побродила ночью по Синнерсу. Видимо, там веселее, чем на нашей стороне… Так, освободил мою кухню! Никаких мужчин в женском пространстве!

Я услышала, как кряхтит на заднем фоне дедушка, и улыбка медленно спала с моего лица. Так происходило каждый раз, когда я вспоминала, что он – очередной мужчина с фамилией Ван Дер Майерс, которому нет до меня дела.

Искренне Людовик ценил лишь свою жену: остальной мир был для него пустым звуком. Как и для моего отца. Дедушка не хотел детей, поскольку ему пришлось бы делить с ними Агнес. Видимо, недостаток любви с его стороны заставил моего отца восполнять эти чувства от своей жены.

Наша семья была удивительно закономерна: мужчины любили своих женщин так сильно, что лишали их этим кислорода. Только если бабушка могла постоять за себя, то мама оказалась слишком мягкотелой.

Какая судьба ждет меня?

– Не переживай, Агни. Никто никогда не относился ко мне так, как Бишоп, – ответила я и