В клетке у зверя (СИ) - Юта Анна

— У меня все равно нет выбора, так что извинения приняты, — выговариваю с досадой.

Волжский пропускает мимо мою реплику, хотя на мгновение мне кажется, что в глазах мелькает сожаление.

Ветеринарка оказывается недалеко, в Калининском районе. Круглосуточная, навороченная. Агату выгружают и Волжский сразу ведет её на УЗИ. Пока они ходят по исследованиям, я жду на диванчике в небольшом холле. Администратор приветливо предлагает мне кофе, чай, снеки. Ничего не хочу — очень волнуюсь за лошадку.

Спустя примерно час Волжский подходит ко мне.

— Поехали домой, — произносит устало. — Агату уже вылечили.

— Паразиты? — быстро осознаю, что можно было пролечить так быстро и за один прием.

Он кивает и протягивает пачку листов с подколотыми результатами исследований.

— Здесь все, включая назначения. Изучи. Скажешь, что купить и в каких количествах, — приказывает, а не просит. Злит. Поднимаю на него сердитый взгляд и все-таки слышу: — Пожалуйста. Сейчас.

Вздыхаю и вчитываюсь в документы. У Агаты все в порядке, кроме вздутого кишечника. Видимо, продукты жизнедеятельности паразитов испортили ей пищеварение. Но паразиты убиваются единоразовым применением яда, который действует только на них, так что надо восстановить нормальную работу ЖКТ, и все у Агаты будет хорошо. Но в назначениях есть антибиотик, видимо, в каком-то из колец кишечника все же началось воспаление. Значит, проколем. Агата будет благодарна.

Волжский все время, пока я читаю бумаги, нависает надо мной, опершись локтем о стену над головой. Ощущаю его прожигающий взгляд и прямо чувствую, что сейчас он меня уважает.

— Пойдемте в аптеку, — кладу поверх стопки лист с назначениями. — Тут все написано, я скажу провизору, что нужно.

— Хорошо, — Волжский кивает, открывает мне дверь в соседнее помещение, где расположена аптека и добавляет: — Спасибо, что оказалась рядом. Мне это ценно.

Подхожу к окошку и называю одетой в халат девушке за стеклом названия препаратов.

От себя добавляю ещё одну дозу глистогонного препарата, несколько ампул для забора крови и несколько капельниц.

— А это ещё зачем? — настораживается Волжский.

— Глистогонка Алмазу, для профилактики. А остальное чтобы было, — говорю не поворачиваясь. — На случай, если снова придется оказывать экстренную помощь лошадкам.

Волжский отходит к окну и упирает руки в бока. Ждет, пока провизор назовет сумму, затем возвращается и оплачивает сумму почти десять тысяч двумя пятитысячными бумажками. Сдачу даже не ждет. Велит возвращаться в машину.

Когда мы выгружаем Агату из транспортировочного фургона, Николай уже полностью привел денник в порядок. В конюшне свежо и хорошо пахнет.

Волжский ласково гладит Агату по холке и закрывает в деннике. Поворачивается ко мне.

— Я хочу, чтобы ты составила мне компанию, — говорит вроде ровно, но снова в приказном тоне.

— Право отказаться есть? — спрашиваю с усталой интонацией. — Утречко выдалось не из легких.

Волжский смотрит на меня удивленно. Точно я спросила, долетели ли люди до Звезд. А потом усмехается и улыбается.

— Ты даже не спросила, в чем, а уже отказываешься? — подходит ближе и ласково гладит по щеке, от его пальцев по коже разбегаются электрические мурашки. Его нежность приятна, но пугает неизменно. — Неужели тебе настолько сложно находиться рядом со мной?

— Я боюсь вас, — выговариваю осторожно.

— Не бойся, мы просто погуляем, — заверяет Волжский с той же улыбкой, в которой светится облегчение.

В легком шоке следую за ним, и он предлагает мне снова сесть к нему в машину. Говорит водителю: «В лес», — и я напрягаюсь так, что руки немеют.

— Зачем? — спрашиваю едва не дрожащим голосом.

— Я же сказал, погуляем! — Волжский как не понимает, что для меня значат эти слова. Или наоборот, отлично понимает.

— Спасибо, что не в багажнике, — сердито бормочу себе под нос, но Волжский слышит.

— А надо было в багажнике? — в голосе усмешка, но жестокая. — Могу устроить.

Вздрагиваю, в душу просачивается страх, но происходит странное. Чем больше боюсь, тем сильнее злюсь.

— А вы по-другому с женщинами не умеете? — выкрикиваю гневно.

— Для тех, кто скалится, у меня есть особая манера поведения, — задорно отвечает Волжский, прожигая меня горячим взглядом. — Показать?

40. ♂

Вадим

Лера начала показывать зубки, и это невероятно заводит. Боится до дрожи, но в ней вдруг просыпается дикая кошка и начинает нападать. Глядя в её карие глазищи, свирепо выглядывающие из-под нахмуренных бровей, только усилием воли не даю себе впиться поцелуем в её губы.

Но она уже завела меня не на шутку, и я хочу отплатить ей той же монетой.

Рывком хватаю её за талию и усаживаю к себе на колени. Валерия мгновенно напрягается, как струна. Я тебя расслаблю, дай время.

Смакуя момент, веду рукой вниз по ноге, спускаясь до лодыжки, и забираюсь под подол. Чувствую дрожь под пальцами. Все ещё боится или уже возбуждается?

Другой рукой наклоняю её к себе, убираю волосы на другое плечо и целую шею. Снова дрожь, но другая. Вот теперь девочка и трепещет не только от страха.

— Ты крышесносно пахнешь, — шепчу ей в ухо.

Продолжаю подбираться рукой к трусикам. Валерия пытается свести ноги, но я растопыриваю пальцы между её бедер, не позволяя этого сделать.

— Что вы делаете? — стыдливо шепчет она. — Мы же… Тут же…

Ей так стыдно, что я, целуя её щеку, ощущаю жар от прилившей крови.

— Я… делаю что хочу, — рокочу на полутонах. — Всегда делаю что хочу.

Валерия вздыхает, но больше не пытается свести ноги, и я добираюсь таки до кружевной ткани. Глажу пальцем, аккуратно цепляя самую чувствительную точку, и ощущаю, как Валерия выгибает спину. Девочке приятно. Член уже налился и ноет от возбуждения, но он получит свое в другой раз.

Ощутив его, Валерия вздрагивает, но я продолжаю ласкать её сквозь трусики.

— Расслабься и получай удовольствие, — произношу почти севшим голосом.

Продолжаю сладкую пытку. Слушаю все более тяжелое дыхание, ловлю каждое движение. Пальцы уже влажные от соков, которыми пропитались трусики Валерии. В какой-то момент она шире разводит ноги и даже тихонько стонет, но сразу спохватывается и сжимает губы.

Девочка уже близко. Но и ей не суждено сейчас получить оргазм.

— Продолжим в другой раз, — шепчу ей на ухо и вынимаю руку из-под платья.

Валерия оборачивается и смотрит на меня осоловело-удивленным взглядом. А я подношу руку к лицу и нюхаю пальцы.

— Очень сладкая девочка, — снова наклоняюсь к её уху и целую мочку.

Щеки Валерии снова пунцовеют, и она поспешно слезает с меня. Вперивается в окно. А мы тем временем почти приехали. Тим тормозит прямо на обочине трассы у неприметной тропинки, уходящей вглубь кажущегося густым леса. Здесь грибники облюбовали место. Сухой смешанный лес без непроходимых болот — идеальное место для поиска грибов. Сам бы ходил, только времени нет.

Выбираюсь на улицу, обхожу машину и помогаю выйти Валерии. Она все ещё пунцовая, смотрит в землю. Думаю, это пройдет само. Просто нужно время.

Когда я беру её за руку и веду в лес, она упирается.

— Ну зачем нам туда идти? — выкрикивает и вырывает руку.

— Что не так, Лера? — голос против воли отдает металлом. Рассердила. — В третий раз звучит этот вопрос. Ты слышишь плохо? Или понимаешь?

— Я поняла, что погулять. Зачем по лесу? Захоронения жертв покажете? — в глазах появляются слезы.

— Жертв?! — меня на смех пробирает, и я даю себе вволю посмеяться.

Уморительное предположение, но только потому что я выпустил это из виду. Моя девочка думает, что я сказочный персонаж, который у себя дома убивает любопытных женщин. А хоронит, судя по всему, в этом лесу.

— У тебя неверное представление обо мне, — добавляю уже серьезно. — Я не убиваю женщин.

Сам понимаю, что звучит снова смешно — выходит, мужчин да? Нет, я никого не убиваю. Есть легальные и куда более элегантные способы уничтожить человека. Готовлюсь так и ответить Лере на следующий вопрос, но она отчаивается ещё сильнее.