В клетке у зверя (СИ) - Юта Анна

— И поэтому женщин убивает ваш брат? А вы только от трупов избавляетесь? Чтобы дома не захоранивать?

А вот это уже несмешно.

— В моем доме ещё никого не убили, — в голос прокрадывается сталь. — С чего ты это взяла?

— А сувениры зачем?! Думаете, я не знаю, что такое серийные убийцы? — Лера разошлась не на шутку.

А я хотел дотянуть эту интригу до встречи с Трифоновым и произвести на Леру фурор.

— Я передумал гулять, — отрезаю жестко и открываю заднюю дверцу внедорожника. — Садись в машину. В салон, — добавляю едко. — А не в багажник.

В поместье едем молча.

Валерия подавлена, кажется. А может, дуется. Это изменится, когда она узнает правду, и я предвкушаю этот момент. Её облегчение и радость. Я уверен, она упадет ко мне в объятия, как только я раскрою тайну коллекции и разберусь с Трифоновым

Дома меня уже ждет Виктор. Видок у него суровый. И мне это не нравится. Я поручил ему пробить ближний круг Тохи, когда в последний раз впрягся за него. Новости явно неутешительные, только непонятно, какие. Владельцы клиники отказались продать видео или все-таки под носом Тохи сидит крыса.

Отправляю Валерию в её спальню, а Виктора приглашаю в кабинет.

41. ♀

Валерия

Он так и не сказал, зачем сувениры. И не развеял моих страхов по поводу убийства. И что, что в поместье никого не убили? Будто вне поместья этого делать нельзя.

Захожу в спальню в смешанных чувствах. Это было дико стыдно. Особенно, когда он нюхал свои пальцы. Кому вообще это может нравиться? Издевательство. И самое ужасное в том, что мне понравилось. Волжский был нежен, и его действия… принесли мне возбуждение. Противоестественное неправильное возбуждение. И я была на волоске от оргазма. А Волжский его обломал. Снова показал власть.

Мне не понять, чего он добивается. Хотя зачем мне понимать? Он же сказал — «делаю, что хочу». Что хочет, то и делает. А я — приёмник, получатель его воздействий, начисто лишённый права выбора.

До вечера уже привычно сижу в комнате. За время, проведенное в поместье Волжского, я удивительно привыкла тупить без дела. Дома бы не смогла сидеть на месте. А тут что угодно сопряжено с негативными эмоциями.

Света зовет на ужин. Спускаюсь без энтузиазма, хотя успела проголодаться. Обед же пропустила с этой навязанной прогулкой. Стоит вспомнить о ней, накатывает стыд. Недопустимое, неправильное удовольствие и подлая стучащая молоточком мыслишка о том, что мне хотелось бы испытать это снова.

За столом только Амелия. Даже Виктора нет. С некоторых пор он стал казаться союзником. Или, по крайней мере, нейтральным персонажем, который может оказаться на моей стороне в некоторых случаях. Вообще у меня создалось впечатление, что он справедливый в глубине души, и лютовать просто ради того, чтобы лютовать, не будет. В отличие от его хозяина Волжского.

На ужин Света приготовила овощное рагу с добавлением какого-то мягкого красного мяса. Наверное, баранина. Вкусно до безумия. Я наслаждаюсь каждым кусочком. И Амелия ест с удовольствием. Мы по-прежнему молчим, но есть чувство, что что-то изменилось.

— Спасибо, — тихо и кротко произносит Амелия, отставляя тарелку.

Поднимаю на неё взгляд — она смотрит вбок. Наверное, через себя переступила, чтобы поблагодарить подстилку отца. Но она поворачивает голову, и в глазах я вижу настоящую благодарность.

— Я была уверена, что ты все на меня свалишь, — договаривает она. — Нет ничего проще, чем обвинить дрянь, которая пыталась тебя подставить.

— Ты же ничего Агате не делала, верно? — говорю, спокойно прожевав. — Зачем обвинять того, кто невиновен?

— Ты наивная, — Амелия беззлобно улыбается. — Или слишком добрая. Такие в моем мире долго не живут. Образно, конечно.

— Такой себе у тебя мир, — не могу удержаться от возмущения. — Что ещё за мир такой, где нельзя быть честным и отзывчивым?

— Мир золотой молодежи, Лера, — Амелия вздыхает. — Честных и отзывчивых выживают хваткие и ушлые. Это нормально.

— Не мой мир, — моя порция заканчивается, и я тоже отодвигаю тарелку, словно подводя черту и демонстративно показывая свой отказ. — Я понять не могу, чего тебе-то бояться? Вадим тебя не тронет, ты же дочь. Как можно навредить своему ребенку?

Амелия закатывает глаза и тяжело вздыхает.

— Была бы я его дочерью, — грустно усмехается. — Волжский мне не отец. Точнее, он фиктивный папа. Я знала, что он не мой биологический отец, но недавно он рассказал, что мама вышла за него замуж, чтобы получить российское гражданство. Он обещал кому-то из маминых родственников, что позаботится о нас, вот и заботится.

Чувствую, как округляются глаза. То есть брак у Волжского фиктивный? Вот, почему он так резко оборвал разговор о жене? И почему ему не стыдно заводить любовницу. Он никому ничего не обязан. Свободный. Богатый. Одинокий.

— Мне кажется, он ни о ком так не парится, как о своих лошадях. Не убил бы, конечно, но в подвал мог бы посадить, — недовольно продолжает Амелия.

— Ты наговариваешь, — не хочу в это верить. Если её можно в подвал посадить, то меня и подавно. — Он с тобой довольно обходительный.

Амелия делает насмешливое лицо.

— Ты слишком хорошего мнения о людях, поэтому не видишь истинной картины, — встает из-за стола. — Но это твое право. Я не буду лезть со своим видением.

Она подходит ко мне и протягивает кулачок с оттопыренным мизинцем.

— Мир?

Пожимаю её мизинец своим.

— Мир, — хочется добавить «наверное». Я ей не доверяю, но сейчас у меня нет повода отказаться помириться. Худой мир лучше доброй вражды.

— Пойдем погуляем?

Ну, Амелия вряд ли решит приставать ко мне. Соглашаюсь. Глядишь, хоть развеюсь.

Мы гуляем по территории поместья, она травит байки из своей жизни девочки, которая родилась с золотой ложкой во рту. Да, мне такое и не снилось. Мне трудно отвечать развернуто. Я скорее поддакиваю, а сама вспоминаю свое детство, маму, и сердце щемит от тоски и беспокойства. Может, Волжский и не убьет меня, когда покончит с Олегом, но как вырваться к ней? Я очень хочу с ней повидаться. Мы месяца три уже не виделись, если не больше. Чувство вины, что я плохая дочь, гложет и разъедает душу, точно ржавчина.

Мы с Амелией расходимся по комнатам ближе к десяти вечера. Виктор не объявился, Волжский тоже не приехал ночевать. Снова у Ольги завис? У красивой ухоженной Ольги, которая посмотрит на меня, как на вошь. В глазах таких барышень мы, обычные люди — особи для выполнения работы. Не люди. И Волжский, небось, на меня так же смотрит, только взгляд сильно заволакивает похотью, вот снобизм и не проявляется во всей красе.

Утром мы с Амелией завтракаем, как закадычные подружайки. Она шутит, общается со мной на равных, будто от налета золотой девочки не осталось и следа. Я все ещё веду себя настороженно. Мало ли, это ещё одна уловка из общества таких, как она, чтобы втереться в доверие и воткнуть нож в спину.

Мы допиваем утренний кофе, когда звонят в дверь. Света идет открывать, и из гостиной доносится громкий требовательный женский голос:

— Где эта ваша ветеринарша? Я хочу её видеть!

42. ♀

Валерия

Сама выхожу в гостиную, не дожидаясь, пока Света меня позовет. Подбородок вверх, плечи расправлены. Я не ветеринарша, а ветеринар, которая вовремя пришла на помощь Агате, и общаться со мной надо соответствующе!

У порога стоит Ольга. Не подаю вида, что удивилась. Я думала, Волжский к ней поехал. Но, раз она тут, значит, это не так? Хотя он все равно мог провести с ней ночь, а наутро разъехаться по делам.

— Я тут, Ольга, — произношу строго, подходя к ней. — Что хотели?

— Тебя-то мне и надо! — она говорит взбудораженно, будто её кто-то знатно разозлил или накрутил.

А меня взрывает от обращения на ты. Мы с ней не подружки, чтобы так сокращать дистанцию.

— Вам Вадима не достаточно? — спрашиваю язвительно. — Надо к его женщине на порог заявиться?