Сладкий - Маша Ловыгина

на себя смотреть? Подожди! – остановила она Столетова. – Сейчас ты спросишь, зачем на себя смотреть, так?

– Нет, – покачал он головой и, ухмыльнувшись, продолжил есть. – Зачем мне на себя смотреть, я и так все знаю.

– Странный ты человек, – подытожила Варвара.

– Обычный.

– Нет, – упрямо заявила она.

– Тогда вампир. В некотором роде.

– Все мы люди, насколько мне известно. А ты просто хочешь привлечь мое внимание.

– Я?! – В сердцах Столетов брякнул ложкой о миску.

– У тебя гречка в бороде. Вон там... – Варя протянула руку, но Егор резко отклонился от нее, и глаза его опасно потемнели.

– Я только... – испуганно пискнула Варя и тяжело вздохнула. – Плохо без зеркала.

Что я делаю?.. Схожу с ума? Другой бы воспользовался ситуацией, а этот...

Внезапно ей подумалось о том, что Олег как раз и воспользовался ситуацией. А она – юная, глупая, благодарная, – восприняла это как взаимное чувство. И потом, когда все это продолжилось между ними, она все ждала обещанного фейерверка. Того, о котором все говорят. Но так и не дождалась. Может, потому что воспринимала Разумова не так, как было нужно? То есть, совсем не так, как сейчас воспринимает этого мужчину напротив. Вот только ему не понять, да и не нужно понимать ее желание. Упаси боже, если он хоть что-то заподозрит! Не хватало только его презрения... Лучше вообще говорить о чем-то постороннем.

– А где твоя жена? Она красивая? – слетело с ее губ вопреки данному себе обещанию. Варвара икнула и зажала рот ладонью. – Ой! Извини. Можешь не отвечать.

Столетов и не ответил. Поднялся и вернулся с горячим чайником. Ни слова не говоря, убрал ее тарелку и снял с полки коробку с рафинадом.

– Нет трюфелей? – виновато улыбнулась Варя и обхватила ладонями горячую кружку.

– Нет. – В уголках глаз Столетова собрались тонкие морщинки. – И кстати, красота вообще очень странная штука. Можешь мне поверить.

– Ну не знаю, – Варвара наморщила нос. – Мужчины любят красивых... или богатых.

– А женщины?

Варя опустила голову, чтобы не видеть его глаз. Смородиновый аромат оседал на ее коже, кружил голову и заставлял думать совсем о другом.

– Можешь не отвечать, – донесся до нее словно издалека голос Столетова. – Я все понимаю.

– Нет, ты ничего не понимаешь! – твердо сказала Варя. – Ничего! – Она отставила кружку и вытерла губы. – Я живу одна. У меня никого нет. Есть отец, но у него другая семья и другие дети. Для таких, как я, остается только работа.

– Для таких, как ты? – вскинул бровь Егор.

Варя постучала ноготком по столешнице:

– Да, для некрасивых и небогатых. Но я люблю свою работу. Мне повезло, что я устроилась в редакцию, потому что... – она осеклась. Перед ней вновь возникло самодовольное лицо Разумова.

Столетов слушал и, кажется, даже не моргал, глядя на нее.

– Потому что, как бы там дальше ни было, у меня уже есть кое-какое имя и опыт, –Варвара перевела дыхание. – Если что, устроюсь еще куда-нибудь. Но обязательно журналистом. Ты не представляешь, каких людей я встречала! А сколько всего можно узнать, увидеть, руками потрогать! Вот ты кем работаешь?

Егор протянул руку и чуть сдвинул стопку книг. Варя проследила за его движением и увидела поверх них очки в тонкой позолоченной оправе.

– Санитаром.

– Во-от! Одна из самых нужных профессий! – воскликнула Варя. – А здесь в отпуске?

– Угу, – кивнул Столетов. – Зарплата копеечная, на Мальдивы не съездишь.

– Мальдивы... – Варя передернула плечами. – К черту Мальдивы. Я раньше думала, что нет ничего лучше путешествий. Новые страны, города... Сувениры, знакомства. А как уехала в Москву, будто в другой мир попала. И знаешь, что...

– Что?

– Я, наверное, чужая там. Нет, у меня все хорошо – работа, квартира в удобном месте. Я снимаю, но мне хватает. Я ведь с закрытыми глазами уже могу по городу перемещаться! Но если бы... – она задохнулась, схватила кружку и сделала жадный глоток. – Если бы я только могла измениться...

– Измениться? Ты имеешь в виду внешность?

Варвара прыснула остатками чая и уткнулась губами в ладонь. Даже глаза у нее повлажнели от смеха.

– Извини! Это все твой вопрос...

В отличие от нее, Егор был совершенно серьезен.

– Может, я и не писаная красавица, но я себе нравлюсь. Уши у меня смешные. Отцовские. А это, знаешь ли, печать на всю жизнь. Чтобы не забывала, что он у меня был. Есть...

– Понятно... – пробормотал Егор и прикусил нижнюю губу. – А на Сладкий ты зачем приехала?

– Я же уже говорила – у меня редакционное задание. В доме, куда меня поселили лежит целая пачка уголовных дел. Мне их Ермоленко принес, когда я у бабы Любы была.

– Уголовных? – удивился Егор.

– Ну да. Правда, проблема в том, что на самом деле мне нужна статья о чем-то мистическом. А здесь как раз есть такое место, – Варя понизила голос, – где происходит нечто...

– Серьезно? – усмехнулся Столетов. – И это кто-то читает?

– Читают все подряд. И порой верят в самое невероятное, – улыбнулась в ответ Варвара. Она могла бы сейчас рассказывать о чем угодно, лишь бы Столетов вот так смотрел на нее и слушал. Болтать она умела профессионально, вот только каждый раз, когда он вдруг пронзал ее своим недоверчивым взглядом, хмурился или выдавал скупую улыбку, в груди у нее все замирало, и слова застревали в горле.

– Но вы-то, я надеюсь, не верите во всю эту ерунду? – спросил он сухо, перейдя на почти официальный тон.

Варвара сникла, но лишь на минуту.

– Верю! И даже могу доказать! Разве это не мистика, что мы встретились? И главное, таким способом?

– Да неужели? – Столетов покачал головой, сгреб кости с остатками каши и положил в миску собаки.

– Я о том, что твой пес меня почувствовал и нашел.

– Он – пес, у него это на подкорке заложено, – пробурчал Столетов, впрочем, не очень уверенно.

– Наверное, – легко согласилась Варя. – Вот только свет я все равно видела. А откуда ему там взяться? И потом, мне кажется, что на острове что-то обо всем