Следующая цель – твое сердце - Нетта Хайд

– Малышка, не плачь. – Его слова звенят в воздухе, вызывая новый поток слез, что захлестывают меня. Никогда нельзя говорить человеку «не плачь», потому что это значит только одно – слезы будут идти еще сильнее, чем до этого.

– Дион, – шепчу я, бью его кулаком в грудь, изливая накопленные эмоции. – Где ты был все это время?! Почему ты пропал? Почему? Я думала, что тебя больше нет.

Его голос наполняется серьезностью, и он берет мое лицо в свои большие, теплые руки. Он заставляет смотреть на него, при этом пристально вглядывается в мои глаза.

– Слушай внимательно, Тея, – Он говорит так, будто запечатывает важные секреты. – Диониса Спенсера, на самом деле, больше нет. Он погиб в автокатастрофе девять лет назад, как ты думала до этого. Я, Коннал Хьюз, телохранитель семьи Каттанео, и у меня есть жена и два «особенных» ребенка, которых нужно обеспечивать. Поэтому я согласился на эту работу. Никто не должен знать, что ты – моя сестра. Никто не должен знать, что еще один Спенсер жив.

Я киваю, впитывая каждое слово. Кажется, что сейчас, рядом с ним, я, наконец-то, могу почувствовать себя защищенной и нужной.

– Вчера вечером, когда я вернулся, чтобы забрать тебя со встречи, увидел, как ты садишься в машину Каттанео. Я следовал за вами, и надеялся, что он просто подвезет тебя домой. Но он привез тебя именно сюда, блять. Было удивительным, что ты вышла самостоятельно отсюда, потому что в это место можно только войти, а потом тебя вынесут ногами вперед в черном мешке. Я бы никогда не простил себе, если бы с тобой еще что-то случилось, после всего, что ты пережила.

– Ты знаешь? – смотрю прямо в его глаза, но он избегает зрительного контакта.

– Знаю, – он сдавливает кулаки до белых пятен на коже.

– Как ты понял, что я поеду сюда? – решаю сменить тему, чтобы не окунаться в старые воспоминания, от которых даже мысленно плохо.

– Любопытство, Тея. Ты всегда лезла туда, где закрыты двери и стоят знаки: «запрещено», «не влезать», «опасно». Так, – он смотрит на наручные часы, – сейчас показывай, где машина Хантера.

Я веду его в место, где оставила машину. Дион, то есть Коннал, садится за руль, сообщив, что свою машину заберет потом. А я занимаю место рядом с ним, и не отрываю взгляда от его сосредоточенного профиля, желая насладиться временем вместе.

Он совсем не похож внешне на моего Диона, у которого были такие же светлые, кудрявые волосы и шоколадные глаза, как у меня. Он выглядит абсолютно противоположно: черные волосы, необычайно яркие, голубые глаза.

– Что с твоими глазами? – спрашиваю, наклоняясь вперед, чтобы видеть его лицо. – Это линзы?

– Нет.

– Ты сделал лазерную коррекцию радужки? – удивляюсь, представляя насколько это могло быть опасно и больно.

– Имплантация, – коротко отвечает. – В отличие от тебя, Тея, сейчас я мог бы выглядеть таким же, как и девять лет назад. Меня легко можно было узнать, поэтому пришлось идти на крайние меры: волосы, глаза, инъекции в лицо для изменения его формы и пересадка волос для щетины.

– Да, над тобой неплохо поработали, красавчик. – Складываю руки на груди, показательно восхищаясь его внешностью. – Ты выглядишь совсем не как мой «светлый» брат, а как какой-то злодей, который творит неразумные вещи.

– Так и должно выглядеть со стороны, – отвечает Дион, едя по трассе. – Итак, показания нашей «легенды» такие: ты расстроилась, или тебе стало скучно, поэтому ты сбежала из дома, чтобы отвлечься, повеселиться, оторваться.

– Ты думаешь, я настолько импульсивна? – показательно возмущаюсь, потому что его «легенда» звучит вполне реально.

– Тея, – он поворачивается ко мне, показывая, что сейчас нужно слушать, а не перебивать. – Я заметил, что ты ушла, взял машину Хантера и поехал за тобой. У тебя есть люди, которые могут подтвердить, что ты была с ними? Вечеринка, отдых в ресторане или дома, что угодно.

– Да. Дженни подтвердит, что я была у нее. Она болеет, я ей сейчас позвоню и все расскажу. Ну почти все, – отвечаю, слегка улыбнувшись.

– Мы заедем к ней, переоденься в менее подозрительную одежду и сделай пару фоток, как вы отдыхаете.

– Хорошо.

Я до сих пор пор не верю. Смотрю нанего и не понимаю: происходящее сейчас реальность или приятный сон?

Все эти три месяца мой брат был рядом, а я дико грубила ему, выводила из себя, относилась пренебрежительно, идиотка… Но когда я вспоминаю еще кое-что, мне хочется ударить себя ладонью по лицу.

– Боже, я тебе столько раз делала пошлые намеки и говорила, что трахаюсь с Хантером.

– Трахайся на здоровье, Хантер неплохой человек. Он только таким кажется из-за обстоятельств.

– Каких обстоятельств? – пытаюсь выпытать информацию.

– Он сам тебе расскажет, когда будет готов, – отвечает Коннал, сжав губы.

– Мог бы и сказать, ты вообще-то мой… водитель, который забрал меня с тусовки? – прищурившись, спрашиваю, стараясь следовать плану.

– Именно, – с ноткой шутливости отвечает он. – Он хороший парень, с тараканами в голове, но хороший. Он не такой, как его отец. И если он тебе нравится, то слушай свое сердце.

– Уже поздно его слушать, – грустно усмехаюсь, устремляя взгляд в окно.

– Почему? – повернувшись ко мне, интересуется он.

– Потому что его нет. Ни у меня, ни у него, – сообщаю, пожимая плечами.

– Вы найдете их друг в друге, если не будете противиться своим чувствам.

– Ты давно стал таким романтичным, Коннал?

– Это жизнь, а не романтика, Тея. – Он бьет большими пальцами по рулю, ожидая зеленый свет светофора.

– У тебя правда есть жена и дети? – решаю узнать немножко больше о его настоящей жизни.

– Нет, – отвечает, стиснув зубы, – уже нет. Автокатастрофа, в которой я «погиб», на самом деле произошла. Мира была беременной близнецами, когда случилась авария.

– Мне очень жаль, – улыбка на моем лице исчезает, от того, что он говорит. Я и представить не могу насколько ему больно было пережить смерть беременной жены…

– Мы ехали на контрольное УЗИ, когда нас подрезал тонированный джип. Они погибли на месте, а меня отдирали от сиденья, надеясь, что я могу быть полезным, – продолжает рассказывать брат о своем непростом прошлом. – Человек, спасший меня, привез мое тело к своему врачу, а когда я уже был в сознании, познакомил с людьми, которым, по его словам, можно было доверять. Но доверять было нечего. У меня была посттравматическая